– Хм… Значит, синий журавль означает принадлежность к древнему роду?
– Да, так.
– Что ж, выходит, мой слуга Гета тоже аристократ, местный патриций – ведь у него журавль подмышкой?
– Очень может быть. – Фабий кивнул. – В древних родах ведь были не только патриции, но и рабы, и пастухи, и слуги.
– А что за песня такая – «Плач королевы иценов»? – вскользь поинтересовался Рысь.
– Что?! – Легионер вздрогнул. – Где ты его слышал?
– Да слышал… – Юний тоже не собирался слишком много рассказывать.
– «Плач Боудикки», – прошептал Фабий. – Эту песнь знают немногие. Но те, кто знает, почему-то считают, что она приносит удачу. Мол, будешь напевать – и любое дело сладится.
Поговорив с Фабием, Рысь снова поднялся на башню. Похоже, туман вовсе не собирался так скоро сдаваться, хотя синие вершины далеких гор уже проступали четче.
– Ну, Сервилий, как вчера погулял? – Юний Уселся на выступ стены. – Нашел себе девку?
– А-а, – толстяк раздраженно махнул рукой, – заснул прямо на столе, а эти гады, Фабий с Присном, даже не разбудили. Проснулся – уже и нет никого, все ушли с девками, лишь у стены остался какой-то парень. Странный такой, смазливый, сам тоже вроде девки.
– Что за парень? – насторожился Рысь.
– А, не знаю… Сказал, что приехал в Виндоланду по торговым делам, да я не поверил: ну, какой он торговец? Весь такой утонченный, лощеный, надушенный – в Риме такие делают состояние в постелях богатых нобилей.
– Вот и снял бы его заместо девки. – Юний негромко засмеялся, и Сервилий снова махнул рукой.
– Издеваешься? Знаешь же, что я не из этих… А парень-то навязчивый оказался!
– Даже так?!
– Угостил меня пивом, да все расспрашивал про окрестности – где там какие холмы, да где река, где священная роща. Любопытный – жуть!
– Странно…
– Чего странного?
– Да так…
Юний чувствовал, что тот смазливый парень приехал в Винлоланду не зря. Что-то нужно было ему в городе или ближайших окрестностях, что-то очень важное, раз он, презрев возможные опасности, всю ночь шатался по улицам да завязывал беседы в тавернах. И еще одна странность – Айна. Оказывается, никто из местных жителей ее не знает! Откуда ж она взялась? Тоже приехала… на праздник? Или – за чем-то другим?
Рысь вышел на смотровую площадку и поежился – кажется, поднимался ветер. Это и к лучшему – разнесет, развеет туман, и, может быть, после полудня даже выглянет солнышко. Хорошо бы!
Юний снял шлем, подставил голову ветру. Что толку размышлять о чужих странностях: об Айне, о смазливом парне, о синих журавлях, об иценах. Вернее, об их пропавшем сокровище – а не за ним ли явились все эти люди? Не зря же странный парень так дотошно расспрашивал Сервилия. Ищет сокровища иценов? Кстати, иценами же вдруг заинтересовался и Домиций Верула. А-а, забодай их всех козел! Не о них надо думать, а о том, как обхитрить Фракийца! Завтра же попроситься у центуриона куда-нибудь.