Поначалу он уже поднял руку, чтобы дать отмашку, – раздавить жалкую кучку неумолимым пешим строем нетрудно. Однако успел по достоинству все оценить и повелел своей сотне обождать. Сам же направился к этому маленькому кружку, составленному из трех десятков всадников.
– Кто там у вас? – спросил негромко.
Дружинники вместо ответа немного раздались в стороны, чтоб воевода мог проехать внутрь кольца. Мол, сам гляди, чего языком трепать попусту.
Доехав до лежащего на земле Вячко, которому как раз перевязывали последнюю рану, Вячеслав спешился и вновь спросил:
– Кто это?
– Вячко, князь наш, – пояснил один из новоиспеченных санитаров.
На лице его проступало явное удивление – что же это за человек такой, коли он даже самого князя Вячко в лицо признать не может?
– Понятно, – кашлянул рязанский воевода, хотя на самом деле ничего не понял.
Зато ему припомнился один из рассказов Константина о Прибалтике и о каком-то там Вячко. Уж не об этом ли? Что именно о нем говорил рязанский князь, Славка, хоть убей, не мог вспомнить, но что-то хорошее[19] – это точно.
– Ладно. Потом разберемся, – буркнул он себе под нос и распорядился: – Как перевяжете, сразу в Ростиславль его, к лекарям нашим. А вы чего тут встали! – напустился он на всадников, продолжавших молча ожидать нападения. – Ну-ка, подвиньтесь, чтоб мои люди пройти могли.
Не дожидаясь исполнения отданной команды, он тут же зычным голосом отдал новую, на сей раз своим пешцам:
– Пелей! Дай мне из первой линии дюжину самых крепких!
– Дозволь, мы его сами понесем, – соскочил с коня седоусый кукейносский дружинник.
Следом за ним подошли и еще несколько человек из охранного круга.
– Ладно, – согласился Вячеслав, снял с себя плащ и, аккуратно свернув, подложил его Вячко под голову.
Ничего этого бывший князь Кукейноса не слышал и не видел. В сознание он пришел лишь через несколько дне, да и то ненадолго.
– Зря, – вымолвил он еле слышно пересохшими губами и вновь закрыл глаза.
Вот только непонятно было, к чему именно относится его слово, произнесенное с такой горечью. То ли к тому, что все его потуги прорвать кольцо оказались напрасными, то ли к тому, что он уцелел, хотя подсознательно уже настроился на встречу со смертью, а может, даже и звал ее, то ли к чему-то иному, еще более загадочному и непонятному.
Лежал он в небольшой комнатке, наособицу от всех прочих. Дружинники его тоже остались в Ростиславле, хотя Вячеслав, восхищенный их преданностью своему князю, повелел никого из них в полон не брать, а дать волю – пусть спокойно возвращаются обратно в свои земли. Они же…