О: Если эти верования равноценны верованию в то, что аппендицит — это дело рук дьявола, то неверно оставлять пациента с этим, ибо он скорее всего умрет.
ЧЕЛОВЕК, УПАВШИЙ С ГОРЫ
Возможно, не наша роль делать что-нибудь для него, но на более низком уровне, нам ничто не мешает намекнуть на его состояние. Такие люди иногда похожи на человека, падающего с горы. Пролетев полпути, он говорит себе: «Пять тысяч футов и, смотри, ничего не случилось — на самом деле это даже приятно».
Нам возможно придется оставить таких людей в покое, но мы и ничего не можем поделать с их реальной ситуацией. Часто это те, кто внезапно появляется и говорит: «Я следую Пути Х и нахожу его стоящим, но хотел бы добавить немного вашей мудрости…»
ЧТО ТАКОЕ РЕЛИГИЯ
Вера во что-то, что является на самом деле, например, эгоистичной самопогруженностью в религиозную деятельность, в сущности антирелигиозна. Шейх Ибрагим Газур-и-Илахи верно говорит:
«То, что приводит вас к Богу, — это религия.
Все, что стоит между вами и Богом, — это "мир"».
Много ли набожных людей осознает это?
Те уровни социологии и психологии, которые в вашем вопросе рассматриваются как «принижение», на самом деле, существенны для исследования на стадии учиться как учиться, потому что, до тех пор, пока психология не ориентирована правильно, нет духовности, хотя могут быть одержимость и эмоциональность, часто принимаемые за нее. Те, кто торгует такими вещами, принимая их за духовность, заинтересованы, конечно, — знают они это или нет — в расхолаживании интереса к психологическому и социологическому уровням. Те же, кого интересует истина, не могут позволить себе такую роскошь. Что касается социального уровня, то о нем и о психологическом уровне есть высказывание одного из величайших суфиев, не имевшего дело с духовностью, если вы определяете этот термин узко.
Шейх Абдуллах Ансари говорит:
Что такое поклонение?
Осознавать реальность.
Что такое священный закон?
Не творить зла.
Что такое реальность?
Самоотверженность.
Вот суфийский подход — и не иначе. Не может быть духовности, согласно суфийским мастерам, без психологии, психологической проницательности и социологической уравновешенности.
Поэтому, если вы ищете духовность, которая требует такой проницательности, то вам придется разобраться в этом «принижении», не моем, а великих классических суфийских мастеров, так как я не новатор в этом отношении. Если же вы воображаете, что суфиев нельзя считать «духовными» из-за их настойчивости в отношении психологии и социологии, то вам опять не повезло: не только исламские авторитеты, но и ученые всех вероисповеданий продолжают причислять суфиев к величайшим носителям духовности в человечестве.