– Добро пожаловать, крестненькая!
– Мир дому твоему, – отвечала гостья. – И гроздь рябины – душе твоей.
После чего обе бросились друг другу в объятия.
– Будь он неладен, этот гейс! – восклицала Берницкая. – Крестненькая, миленькая, наконец-то! Вечно из-за него всякие неприятности! Ты не представляешь, сколько мне стоит вся эта дурацкая сигнализация с инфракрасными датчиками!
– А заклясть дверь?
– Заклинала, но…
– Но сигнализация надежнее? Ладно… – гостья прервала объятие и села к столу. – Есть хочу страшно. Что у тебя в холодильнике, Изора?
– Что захочешь… – и Берницкая с тревогой посмотрела на гостью. – Ты сделай посыл – и оно будет.
– Не могу, – ответила та.
– Что случилось?
– Я попала под гейс.
– Тьфу ты!
– Вот именно… Так что придется тебе, видно, бежать в магазин. А я пока посторожу квартиру.
Но Берницкая не торопилась. Ей было страшно любопытно – что стряслось с крестной, которая после курса обучения дала ей удачное, сильное имя и, связанная в результате обряда чем-то вроде родственных отношений, постоянно помогала – то вещим сном, то посылкой с нужными книгами.
– Это был широкий гейс? Или один из трех?
– Нет, не из трех, и я даже не знаю толком вербальной фермулы…
– Как это может быть, Дара?! Ведь гейс наложили в твоем присутствии и с твоего согласия!
– Это не был гейс посвящения, как ты не понимаешь! – вдруг взвилась Дара.
– С теми-то у меня полный порядок, со всеми тремя! Это, как выяснилось, гейс-оболочка, и я пока сама не знаю, насколько он широк! А может, к нему еще что-то подвязано – не знаю, понимаешь, не знаю! Не до того было!
– Погоди, погоди! Вот у меня один из гейсов – никогда не запирать дверь. Я и не запираю! Как при посвящении получила – так и живу без замка! Что к нему может быть подвязано?
– Да что угодно! Ты не пробовала баррикадировать дверь стульями?
– Не-ет… – от такого нелепого вопроса Изора даже растерялась.
– А попробуй! Давай-ка отключай сигнализацию и на ночь ставь баррикаду из стульев.
– Да ты что? Хочешь, чтобы и я попала под гейс?
– Вот то-то и оно! – гостья покачала головой. – Ты знаешь, что тебе нельзя запирать дверь на ключ, на любой замок, на засов, даже на крючок. Иначе лишишься способностей. Был бы гейс широким – могла бы лишиться и здоровья. Был бы гейс роковым – лишилась бы жизни. Этот, к счастью, всего лишь один из трех. Стулья считать запором никак нельзя. Но в гейсе есть слово «дверь», и ты боишься, что любая манипуляция с дверью может сработать. Правильно боишься…
– Но, крестная…
– Иди, иди, потом за чаем поговорим. Я останусь у тебя. Потом сниму себе квартиру. Ты только помоги мне найти работу.