После этого он поставил диск с фантазией ре-минор Моцарта. Фортепьянная музыка его не то чтобы успокаивала, а придавала ему сил. Он мог слушать ее только в одиночестве, так сильно она на него действовала. Во время этой музыки он был беззащитен, совсем открыт, но зато потом внутренне собирался и мог противостоять неприятностям довольно успешно. Обычно ему вполне хватало Шопена или Шумана, но сегодня был особенный случай, вскоре ему потребуется много душевных сил, фантазия ре-минор – это сильнодействующее средство. Он передвинул кресло так, чтобы из окна был виден его любимый цветущий каштан. Дождь прошел, и теперь каштановые свечки блестели, покрытые мелкими капельками.
Диск кончился, Алик взглянул на часы. Она обещала прийти в девять часов. И она не опоздает, этого недостатка у нее нет. Боже, дай мне силы все вынести на этот раз!
Ровно в девять раздался звонок в дверь.
Домой я вернулась не поздно, часов в восемь. Матушка, оказывается, еще с утра уехала жить к Валентине Михайловне до окончания голодовки, чтобы не нервничать, когда мы потребляем пищу. Еще из-за двери я услышала хохот и визг и поняла, что у нас в гостях Катерина. Катерина – это единственная школьная подруга моей сестры; как я уже говорила, когда Анька развелась со своим первым мужем, она раздружилась со всеми одноклассниками. Тот первый муж был очень обижен на Аньку, и все школьные приятели встали на его сторону. Не знаю, почему Анька не рассталась с Катериной, скорее всего, из-за Катькиного замечательного характера. С одной стороны, Катька – неисправимый оптимист. А с другой – ей на все наплевать.
Катерина закончила английскую школу вместе с сестрой, но еле-еле на тройки, поэтому ни о каком университете не могло быть и речи. Как и сестра, Катька тут же выскочила замуж за своего друга детства, который жил с ней в одном дворе. Только моя умница сестрица не заводила детей и через два года спокойно развелась, а Катя тут же родила сына, долго не работала, специальности у нее не было никакой, язык она понемногу забывала, потом устроилась в какую-то фирму секретарем, фирма разорилась, Катька перебивалась случайными заработками, потому что муж стал пить и денег в дом не приносил. К тридцати годам Катерина с мужем развелась, но жила с ним в одной квартире, сыну меняли уже четвертую школу, потому что к двенадцати годам он стал таким хулиганом, что учителей при упоминании его фамилии начинало трясти, кого мелко, кого крупно.
При всех этих неприятностях Катерина не унывала, никогда не жаловалась, хотя вечно влипала во всякие истории. Внешне она была очень хорошенькая – кудрявая пухленькая блондиночка с голубыми глазами, пустыми, как пуговицы. По утверждению моей матушки, чтобы привлечь мужчину, Катьке надо было таращить глаза и молчать, только изредка смеяться, потому что смех у нее тоже был чудесный – серебристым колокольчиком. Но разговаривать с мужчинами матушка Катерине не советовала, потому что после первых же слов всем становилось ясно, какая же Катька глупая. Тем не менее вся наша семья очень хорошо относилась к Катерине, а Дашка с Лолитой ее просто обожали. Катька стояла с ними на ушах, а нас с сестрой развлекала сплетнями из жизни общих знакомых.