– Но ты же депутат Госдумы, приличный человек!
Он пожал плечами, и тут я поняла, что эту квартиру он снял под чужим именем. Ведь в Москве он живет всего два года, а раньше жил здесь с семьей, и квартира у него осталась, никто ее не отбирал. И как я могла поверить, что он будет жить здесь, в этой захламленной хибаре! Это только для таких, как я, переспать по-быстрому. Я разозлилась, но сказала спокойно:
– Тогда извини, дорогой, но я должна уйти. Сестра будет волноваться, она велела мне сегодня не задерживаться. У нас собака заболела, а лекарство она принимает только из моих рук.
– Какая собака, какое лекарство? – оторопело пробормотал Максим. – Никуда ты не пойдешь!
– Нет, пойду! – капризно сказала я. – Ведь могут же быть у человека дела!
Он посмотрел на меня с такой яростью, что мне стало страшно. Я даже подумала, что, может, уж остаться с ним на часок, быстренько провернуть всю эту процедуру, а потом он меня отпустит, я уйду и выброшу из головы эту квартиру и его самого! Но, как я уже говорила, я ужасно упряма. Поэтому я решила сменить тактику. Я сделала вид, что обиделась, встала и отвернулась к окну. Хотела даже заплакать, но по заказу не получилось.
– Правильно говорила сестра, ты невоспитанный, она меня предупреждала.
– Ты что, говорила с ней обо мне? – вскинулся Максим.
– Ну да, сказала, что мы встречаемся, – назло наврала я.
Он так разозлился, я обрадовалась, что вовремя сообразила отойти в конец комнаты.
– Ты же обещала мне, что никому никогда про нас не расскажешь!
– Правильно, обещала, но это было тогда, три года назад, когда у нас был роман. А сейчас ты не брал с меня такого обещания, и мне надоели все эти тайны мадридского двора, ведь я ничего плохого не делаю.
– Но сегодня ты ведь не успела ей сказать, что будешь со мной? – настойчиво допытывался он.
Я хотела ответить ему правду, но какой-то чертик внутри меня сегодня все делал наоборот.
– Нет, как раз сегодня она звонила мне на работу, и я отпросилась у нее ненадолго встретиться с тобой, а теперь надо бежать к бедной Лолите.
«Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, – добавила я про себя, – никакой любовник не стоит того, чтобы хоть один волосок выпал из персиковой Лолитиной шубки».
Не помню, говорила я или нет, но я очень привязана к своей собаке.
Максим смотрел на меня с непонятным выражением, опять глаза его странно блестели:
– Как тонко ты все рассчитала!
Теперь я пожала плечами. Что я такого рассчитала, какая мне от всего этого польза? Надо скорее уходить, мне все это уже начинает надоедать.
– Так я пойду, Максим?
Он молча отвернулся, даже не сделав попытки меня проводить. Вот так кавалер! Завез черт те куда, а теперь даже дверь входную не откроет. Не терплю хамства!