Естественно, времена изменились, в обществе произошли перемены, и могущество организации, в которой служил Г., несколько поубавилось.
В моей жизни в то время тоже произошли печальные перемены. Внезапно умерла моя горячо любимая жена. Это явилось для меня огромным ударом, потому что я в мыслях своих никогда не держал, что переживу ее. Эта женщина давала мне не только свою любовь, но и силы жить и работать. Я благодарен судьбе за то, что мы были счастливы двадцать лет…»
Я оторвалась от рукописи Валентина Сергеевича и перевела взгляд на мамин портрет. Знала ли она про таинственный препарат? Очевидно знала, но не все, она умерла раньше… Глаза мои переместились на часы, и я с изумлением увидела, что уже пять. Следовало отложить записки и собираться на встречу с Эриком. Я наскоро подкрасилась, расчесала волосы и в раздумье остановилась у платяного шкафа. С одной стороны, следовало одеться поприличней – не в джинсах же идти к мужчине, с которым у меня мало-помалу установились какие-то отношения. С другой стороны, свидание у меня было явно деловое. Так что я с сожалением отбросила мысль о черном трикотажном платье, которое мне очень шло – во-первых, к нему нужен был соответствующий макияж и туфли, а во-вторых, платье так обтягивало фигуру, что любой мужчина мигом забывал о делах (это не мое утверждение, а Олега, а он никогда не врет). Пришлось надеть брюки и мой любимый серовато-зеленый свитер с высоким воротом.
В половине шестого я уже поджидала Эрика у его двери на лестничной площадке. В последний момент мне вдруг никуда не захотелось идти, да и страшно было, но раз обещала человеку, то слово надо держать. Он вышел из лифта и чуть заметно поморщился.
– Добрый вечер, – выдавил он неохотно.
– Добрый вечер, – ответила я.
Во мне проснулись вчерашние подозрения. Все-таки он очень странный. Вчера чуть не умолял меня прийти к нему, чтобы присмотреть за ним, а сегодня морщится и разговаривает сквозь зубы.
– Как вы себя чувствуете? – спросила я.
– Как обычно, – услышала я короткий ответ.
Я собралась было распрощаться с этакой неблагодарной личностью и идти себе восвояси, но что-то подсказало мне взглянуть на часы. Семнадцать тридцать ровно. Стало быть, сегодня Эрик приехал с работы чуть пораньше, потому что обычно мы встречались с ним у лифта в семнадцать тридцать три.
– Не подумайте, что я навязываюсь, но вчера вы сами просили меня прийти, – спокойно и доброжелательно сказала я, мне нужно было протянуть несколько минут. – Так что я уж и не знаю, как быть. Вы хотите сказать, что я могу быть свободной?