– Где?! Праасковья Николавна! Я вам отдавал документ… – И главное, начинал беситься еще больше, если Паша предпринимала робкую попытку напомнить или поискать самой. – Я не в маразме еще. Бумагу я отдавал вам, Прасковья Николавна, так что у себя и ищите и найдите немедленно! – и начинал громко барабанить веснушчатыми пальцами по столу, пытаясь деморализовать своего секретаря.
Особенно было обидно, когда он, отгородившись от Паши пухлой рукой, говорил язвительным тоном:
– Вот только не нужно смотреть на меня глазами испуганной лани. Не советую делать из меня монстра, не советую, Прасковья Николавна!
Паша и не смотрела вовсе, потому что меньше всего чувствовала себя какой-то там ланью. Просто багровая физиономия под рыжим чубчиком – это было нечто. Ей хотелось треснуть Георгия Никитича папкой по голове и послушать, не зазвенит ли она, как пустой котелок.
Но что поделать, улучив момент, Паша мчалась в рекламный отдел к Елене Прекрасной. Паша ходила на работу в строгом брючном костюме, а Елена в немыслимых коротеньких юбочках, и все равно из них двоих именно она производила впечатление толковой деловой сотрудницы. Прямо загадка природы. Всем было известно, что Елена имеет над начальником неограниченную власть, и Паша этим иногда пользовалась.
– Что, опять? – спрашивала Елена. – Ладно, что-нибудь придумаю, – великодушно обещала она, и Паша неслась обратно на исходную позицию, ждать. Минут через пять раздавался телефонный звонок. Что там Елена говорила начальнику, Паша никогда не пыталась подслушать. Главное, что шеф с озабоченным видом вылетал из кабинета, а Паша кидалась к его столу, чувствуя себя Штирлицем в логове врага. Бумага находилась, и Паша летела на свое рабочее место. И вот тогда, когда ей стало казаться, что она к этим штучкам привыкла и вполне могла терпеть их и дальше, взяла да и «рассчиталась», как говорила Татьяна. Ничего себе, рассчиталась…
История с поисками работы закончилась для Паши неожиданно – ее вызвала на ковер маман. То есть это Паша так было подумала, что сейчас ей от матери за что-то влетит, но та заговорила совсем о другом. Мария начинает свою певческую карьеру (как, уже?!), и ей нужен свой надежный человек рядом, чтобы за ней присматривал. То ли за Машкой, то ли за карьерой. Паша даже растерялась.
Ей сразу вспомнилось, как она шпионила за Маней на катке, как таскала за ней скрипку и тому подобное. Это и тогда было делом нелегким, а теперь, когда Маня вымахала выше ее на голову и обошла по весу килограммов на двадцать… Естественно, саму Машку за собой волочить не придется, но что еще она могла для сестры сделать?