, то есть выйти замуж за человека, который разбудит в ней страсть неземную.
Итак, Додо графу Ростопчину отказала – и тут на нее навалились все Пашковы, Сушковы, Храповицкие и прочие родственники, от ближних до самых дальних. Конечно, у Додо было хорошее приданое, однако оно меркло перед богатством Ростопчиных, которое даже величайший мот Андрей Федорович не успел еще растратить. Да и не в силах был, так очень уж много оставил старый Ростопчин денег, земель, угодий, крепостных…
Нажим со стороны родни был столь силен, что Додо поняла: ей не выстоять. Да и имелся ли смысл дольше противиться?.. Она знала, конечно, что рано или поздно замуж выйти придется-таки. Никакой страсти к делам семейным, к материнству она не чувствовала, однако прекрасно понимала: замужество в том обществе, в котором она живет, – единственный способ освободиться от опеки родственников, которые имеют свои виды на ее будущее и ни чуточки не намерены считаться с ее собственными желаниями и увлечениями.
Правда, избежав одной кабалы, она непременно должна была угодить в другую: в зависимость от супруга, который вполне мог оказаться тираном и деспотом. Однако Додо, несмотря на нежный возраст, уже обладала довольно цепким взглядом и была проницательной особой. Она немедленно поняла, что с графом Андреем Ростопчиным уживется. Пусть это будет брак без особенной страсти, но таким мужем она, пожалуй, сможет управлять так, как ей того захочется…
Время показало, что она не ошиблась.
Итак, очередное сватовство Ростопчина – а Пашковы и Сушковы до смерти боялись, что вторичное предложение руки и сердца от привередливого, избалованного женским вниманием графа Андрея Федоровича не последует – было принято благосклонно. И 28 мая 1833 года состоялась свадьба. Все московские матушки, отмечал язвительный Вяземский, рвали и метали по поводу предстоящей свадьбы Сушковой – уж очень завидного жениха она себе отхватила!
Двери московского света еще шире распахнулись перед богатой, красивой, умной и талантливой графиней. И она ворвалась в эти двери во всем блеске своего очарования, осознав, как же это приятно – быть очаровательной женщиной, светской львицей (это понятие как раз входило в обиход в России), законодательницей мод и вкусов. Балы, а не что другое сделались ее любимым времяпрепровождением! Целью ее жизни стало наслаждение.
А я, я женщина во всем значенье слова.
Всем женским склонностям покорна я вполне.
Я только женщина, гордиться тем готова.
Я бал люблю!.. отдайте балы мне!..
……………………………
В слезах ли, в радости ль.