Матушка Елизавета Андреевна, пожалуй, предчувствовала, что сынок способен выкинуть нечто… несусветное. Поэтому сказала:
– Женишься на этой твоей – прокляну. И мало того – пойду пешком, босая в Питер, в ножки Государю кинусь, скажу: рехнулся ты, тебя надобно на цепь посадить!
Отчего-то всего более поразило Алексея Андреевича, что матушка собирается идти в Петербург пешком и босая. Ну, понятно, жениться он на Настасье не решился. А потом рассудил – зачем? Она и так при нем, куда денется? А станет женой – заберет над ним такую власть и волю, что не она его крепостной, а он ее крепостным сделается. Она ведь характера живого и пылкого, а в гневе безгранична… так же, как и в страсти.
Так шла жизнь, и вот вдруг примчался из Петербурга курьер с государевым повелением – явиться сей же миг на службу.
«Сей же миг»! Как будто не минуло уже два года с тех пор, как Александр Павлович взошел на престол!
Ну что ж, граф Аракчеев не спорил, не мудрствовал лукаво. Мигом собрался, расцеловался с Настасьею, обещал писать и потребовал с нее ответных писем – и отбыл в столицу.
Шел 1803 год. 14 мая граф Аракчеев принял службу и был назначен на должность инспектора всей артиллерии и командира лейб-гвардейского артиллерийского батальона. Он служил по завету Якова Долгорукова, который почитал непременным к исполнению всяким честным человеком: «Служить, так не картавить, а картавить – так не служить!» Время главного управления Аракчеевым русской артиллерией составляет одну из блестящих страниц ее истории. При нем совершались важные преобразования, благодаря которым наша артиллерия стяжала в последующих войнах заслуженные похвалы всей Европы. Деятельность неутомимого инспектора почти не имела пробелов, Аракчеев не упустил ничего, что могло бы в то время послужить на пользу артиллерии. Император не упускал случая выразить свое довольство графу. Вдовствующая императрица Марья Федоровна осыпала его знаками своего расположения и только все спрашивала, отчего он не женится.
Сговорились они с матушкой, что ли?! Но что делать, если он не хотел жениться ни на ком, кроме матери своего сына… Да-да, ведь к тому времени Настасья родила графу Алексею Андреевичу сына!
Во время одного из его кратких, но частых наездов в Грузино она объявила, что беременна. Конечно, он радовался. Огорчался только тем, что Настасья очень уж береглась и до своего тела – смуглого, тугого, любимого – его не допускала. Конечно, ему не привыкать было пользоваться услугами продажных девок (в Петербурге особенно пристрастился к сему), но теперь его жажду никто не мог утолить, кроме Настасьи. Однако что поделаешь, приходилось ждать рождения ребенка. И вот дождался!