Ведьма (Мишле) - страница 106

Поднялся огненный вихрь, запылало горнило страданий.

Послышались лишь крики.

В своих мемуарах Ришелье говорит об этом деле мало и с явным стыдом. Он дает понять, что подчинялся полученным приказаниям, общественному мнению. Оплачивая заклинателей, давая волю капуцинам, позволяя им торжествовать во всей Франции, он, однако, сам ободрял, искушал мошенников. Гоффриди, возродившийся в лице Грандье, еще раз воскрес в еще более грязном лувьенском процессе.

Как раз в 1634 г. дьяволы, изгнанные из Пуатье, перебрались в Нормандию, копируя и вновь копируя глупости, совершенные в Сен-Боме, безо всякой изобретательности, безо всякого таланта, безо всякого воображения. Ярый провансальский Левиафан, подделанный в Лудене, теряет свое южное острословие и выходит из затруднения только тем, что заставляет монахинь бегло выражаться языком Содома.

В Лувье — увы! — он теряет даже свою смелость, становится тяжеловесным северянином, становится жалким и убогим.

Если бы Ришелье не отказался от расследования, которое потребовал отец Жозеф против исповедников-иллюминатов, мы имели бы своеобразные сведения о внутренней жизни монастырей, о жизни монахинь. Их может заменить лувьенское дело, более поучительное, чем процессы в Эксе и в Лудене. Оно показывает, что духовные отцы, имевшие в иллюминизме новое средство совращения, тем не менее пользовались и старыми обманами: колдовством, дьявольскими видениями, призраками ангелов и т. д.

Из трех последовательно сменивших друг друга в продолжение 30 лет духовников монастыря в Лувье первый, Давид, является иллюминатом, сторонником Молиноса (еще до Молиноса), второй, Пикар, действует при помощи дьявола как колдун; третий — принимает облик ангела, вот главная книга, посвященная этому делу: «История Мадлены Баван, монахини монастыря в Лувье, с присоединением протокола ее допроса и т. д. 1652 г., in 4, Руан».

Время, когда появилась эта книга, объясняет нам ту удивительную откровенность, с которой она написана. В эпоху Фронды один смелый священник из ордена ораториев открыл в руанской темнице эту монахиню и осмелился написать под ее диктовку историю ее жизни.

Мадлена родилась в Руане в 1607 г. и осталась девяти лет сиротой. Двенадцати лет ее отдали учиться к белошвейке. Исповедник, францисканец, полновластно хозяйничал в доме. Белошвейка шила белье для монахинь и всецело зависела от церкви. Монах внушал ученицам (опьяненным, без сомнения, белладонной и другими колдовскими напитками), будто водил их на шабаш и венчал их с дьяволом Драконом. Так поступал он с тремя девушками. Мадлена в четырнадцать лет стала четвертой. Она была очень религиозна и почитала в особенности святого Франциска. Только что в Лувье был основан монастырь одной руанской дамой, вдовой прокурора Эннекена, повешенного за мошенничество. Даме хотелось, чтобы это учреждение содействовало спасению души покойного мужа. Она посоветовалась со святым человеком, со старым священником Давидом, который и взял на себя управление новым монастырем. Расположенный за оградой города, окруженный лесом, бедный и мрачный монастырь, имевший такое трагическое происхождение, казался местом суровой жизни. Давид был известен как автор странной и страстной книги, направленной против темных сторон монастырской жизни: «Кнут для хищников». Этот строгий человек имел, однако, очень странные представления о чистоте. Он был адамитом, то есть проповедовал превосходство наготы, которую Адам не скрывал в состоянии невинности.