Перед мужчиной стоит женщина.
И он хочет ее – хочет до такой степени, что явственно подкашиваются ноги, сохнет в горле и даже, такое впечатление, ссыхаются мозги от желания. Еще одна-две минуты, и он опрокинет ее вон в тот отороченный слюдяным кружевом сугроб, который намело у стены подворотни…
Ветер насмешливо коснулся лица Полякова – и полетел дальше, на площадь Минина, к кремлю, к Волге.
Поляков скользнул взглядом по сугробу, по стене – и вспомнил…
«О господи, господи! Что я? Что со мной?! Да ведь в этой подворотне, около этой стены была убита Лиза!»
Наваждение схлынуло так же внезапно, как накатило. Только ноги еще дрожали да сердце колотилось с такой силой, что Полякову хотелось скосить глаза и посмотреть, не трепыхается ли на груди шинель. Но он представил, как будет выглядеть со скошенными к носу глазами, – и не стал смотреть себе на грудь. Трепыхается – ну и пусть трепыхается. Не наплевать ли ему на свое сердце и на эту женщину… с покатыми плечами и кудряшками на висках?
Последняя мысль отразилась в его глазах. Только что Ольге казалось, будто они согревают, даже обжигают ее, а теперь вновь стали ледяными, пугающими, чужими.
Она покачнулась. Снова захотелось достать платок и прижать к глазам. Но тут Поляков буркнул:
– Возьмите свой портфель.
И протянул руку, подал портфель. Ольга тоже протянула руку и приняла его.
Было ужасно, что Поляков сейчас увидит ее подступающие слезы. Зачем она только сказала ему про платок?!
Она отпрянула в глухую тьму подворотни.
– Вы меня боитесь, – обвиняющим тоном проговорил Поляков. – Вы меня так боитесь, что готовы с собой покончить, только бы не встречаться со мной. Тогда, летом, вы ушли в рейс с плавучим госпиталем, хотя я назначил вам встречу. Почему?
– Меня мобилизовали, – прошептала Ольга.
– Не врите! – зло крикнул Поляков. – Вы ушли добровольно. Добровольно!
– Ну и что? – пожала плечами Ольга, изо всех сил стараясь не трястись, как овечий хвост. – Это что, подсудное дело? Сейчас война. Гораздо важнее перевязывать раненых, чем… идти на встречу с… вами.
– Мне была нужна ваша помощь, – сказал Поляков. – Очень нужна. Я хотел, чтобы вы…
– Нет! – воскликнула Ольга и резко выставила вперед свободную ладонь. – Нет, не надо! Я не могу, я не хочу…
– Ну а о судьбе своей матери вы хотите узнать? – зло спросил Поляков.
Портфель шмякнулся на землю.
– О чем? – тихо спросила Ольга, наклоняясь и шаря по земле, но не находя ничего, потому что продолжала смотреть на Полякова.
– О том, как живет и как себя чувствует Александра Константиновна Аксакова.