Сашенька тряслась от страха, пока ждала колдуна, а когда он вышел из другой комнаты, еще пуще затряслась. Кривой на один глаз, косматый, в каких-то несусветных шкурах, ватных драных штанах и ветхом треухе, колдун ходил вокруг нее и бил в огромный бубен с нарисованными на нем странными знаками. И вдруг раздались выстрелы! И колдун, и Сашенька кинулись к окну и увидели высокого синеглазого парня в плисовом пиджаке и красной рубахе. По нему стреляли городовые в белых коломянковых мундирах, а он странно взмахивал то одной рукой, то другой. И после каждого взмаха кто-то падал, а из горла упавшего шла кровь, обволакивая вонзившийся туда маленький нож.
В тот день Сашенька впервые увидела Мурзика.
Он был учеником знаменитого в прошлом циркача и карточного шулера Поля Морта (того самого, который также, изображая колдуна, девкам привораживал женихов) и самого учителя превзошел и шулерским мастерством, и умением кидать ножи из рукава, прикрепляя их на особых резинках. Рукоятки всех своих ножей он кичливо метил выжженной буквой М.
И сейчас Александре казалось, будто она видит рукоять жульмана, торчащего из горла Кочегара. Может быть, там и нету буквы М. Но Александра знала точно: этот жульман бросил Мурзик. Он, именно он убил Кочегара.
Убил, чтобы спасти ее, Александру Аксакову. Спасти сестру Шурки Русанова, предавшего его на муки…
Александра уткнулась в подушку, почти не дыша от страха. Да, почему-то не умиление, не облегчение, не благодарность чувствовала она сейчас, когда все вроде было позади, а только страх.
Ну и не ошиблась. Ничего позади на самом деле не было, и ей еще оставалось чего бояться.
* * *
Что должна делать женщина после того, как впервые оказалась в постели с возлюбленным?
Может быть, уснуть и видеть блаженные сны? Может быть, танцевать? Или бродить по цветущим лугам и думать, что вознеслась в райские сады?
Ольга не знала, что должна делать какая-то другая женщина. А она мыла пол в раздевалке для персонала.
Она придумала себе эту работу, потому что сейчас в раздевалке никого не было, а ей нужно было остаться одной. То, что руки полоскали тряпку в мыльной воде, выкручивали ее, надевали на швабру, а потом возили этой шваброй по полу, Ольге не мешало. Она и не видела ни воды, ни тряпки, ни цементного, местами сильно выщербленного пола. Она видела кожаный диван, который стал ее брачным ложем. Она видела человека, который стал ее мужем и женой которого стала она.
Бабулька-то, бабулька из Дубёнок – не обманула ведь! Ее чулки в самом деле оказались волшебными! Ольга поспала в них – и вышла замуж…