Тут же лежали предварительные допросы двух свидетелей, которых Русанов намеревался призвать на суд. Это были рабочие из того же паровозо-котельного цеха. Они показали, что несчастье с Басковым произошло около шести часов вечера. Помещение цеха не было освещено электричеством, и рабочие имели при себе лампочки без стекла – коптилки. Но эти лампочки давали мало света, и пролетарии действовали в полутьме. Басков работал внизу котла, и свидетели не видели, как произошло несчастье, но после осматривали его глаз и видели, что он красный, полузакрытый и залит слезой. По совету свидетелей Басков и отправился немедленно в больницу.
За употреблением очков, как утверждали свидетели, на работе мастера и старшие служащие не наблюдают. Очки для чистой работы непригодны, ибо они темны и часто запотевают. Чистую работу, сделанную в очках, приходится, по требованию заводской администрации, часто переделывать. Один из свидетелей чеканил как-то раз в очках заклепки и благодаря им сделал неправильные обрезы, так что в заклепках получились отверстия…
Если бы Русанов был Базилинским, если бы он непременно хотел разбить доводы защиты Баскова, он основывался бы на этих словах: «Басков работал внизу котла, и свидетели не видели, как произошло несчастье». И еще одно – в шесть часов вечера заводская больница закрывалась, так что врачебной помощи Басков не получил. Доктор Туманский принял его наутро, глаз к тому времени сильно распух, причем видны были следы неумелого самолечения. Если Базилинский подорвет доверие к показаниям свидетелей и начнет упирать на то, что они просто-напросто стакнулись с Басковым, который глаз повредил вовсе не на работе, а с завода просто-напросто решил собрать пенсион… если Базилинскому удастся это, то Русанов и Басков дело свое проиграют. Хуже всего, конечно, что адвокат сам не вполне убежден в правдивости и своего подзащитного, и свидетелей. А Гельфман, эксперт, подтвердил только то, что глаз сильно поранен, а еще на нем есть давнее бельмо. Но ведь в этом и так никто не сомневался!
В прошлом году уже состоялся подобный процесс о причинении увечья. Администрация «Сормова» перекупила свидетелей, и пострадавший ничего не получил от завода… Как бы и в данном случае того же не произошло!
Русанов нервно убрал бумаги в портфель и закрыл его, на сей раз даже не обратив внимания на неприятные «К.Р.». Посидел несколько мгновений, взял со стола красно-синий карандаш, несколько раз почеркал им, пока не сообразил, что черкает не по бумажке, а прямо по темной столешнице.