Нет, не совсем, возразила самой себе, покачав головой, Лидия. Все же она сделала это не под принуждением, а по своей собственной воле. Вернее, по воле своей наконец-то свершившейся мести!
* * *
...
«Их Величества Государь и Государыня Александра Федоровна с Наследником и Августейшими дочерьми изволили переехать на летнее пребывание в Новый Петергоф на собственную Ее Величества дачу «Александрия».
...
«Сараево. 15 июня гимназист Принцип произвел два выстрела из револьвера в эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу. Эрцгерцог и его супруга, смертельно раненные, вскоре скончались».
Санкт-Петербургское телеграфное агентство
...
«По полученным из Петербурга сведениям, Григорий Распутин скончался 30 июня от заражения крови. Его убийца – крестьянка Симбирской губернии Феония Кузьминична Гусева. Последними словами его были: «Какая-то стерва меня закопала!»
«Русское слово»
...
«Во Франции арестованы русские бомбисты, в частности, С. Марашвили. По собственному признанию С. Марашвили, его профессия – разбой».
...
«На днях в Кронштадт прибывает президент Франции Пуанкаре».
...
«Распутин на пути к выздоровлению! В разговоре о смерти Григорий Ефимович сказал: «Люди ходят, не предвидя ничего, и умирать не собираются вовсе. И мы так же…»
Санкт-Петербургское телеграфное агентство
…Он уехал. Стало тише.
В Петергофе тот же сплин.
Хуже раненому Грише,
Очень сердится Берлин.
А во внутреннем режиме
Непроглядней, чем в дыре.
Помоги мне, Серафиме,
Не оставь, Пуанкаре!
Витя Вельяминов, приятель Дмитрия Аксакова, розоволицый, с белым пушочком вместо волос, толщиной, голубыми глазами и общей розовостью своей напоминавший большого целлулоидного пупса, уже пьяненький, цитировал свеженькие стихи записного придворного шутника поэта Владимира Мятлева (между прочим, внука, по слухам, того самого Ишки Мятлева, который куролесил с Лермонтовым и писал: «Как хороши, как свежи были розы…»), посвященные последним событиям российской жизни, и заливался смехом.
Однако никто не смеялся в ответ. Лица вокруг были печальные…
Когда кто-нибудь уезжает, провожающие почему-то грустят, даже если путь предстоит счастливый и легкий, в спальном вагоне первого класса, и в купе свалены ворохом букеты цветов, а на перроне празднично извергается и шипит шампанская пена и тонко звенят принесенные из вокзального ресторана хрустальные бокалы с вензелями и гербами города Энска. Провожающие почему-то грустят, даже если несусветно-красивая, нарядная, богатая молодая пара уезжает в свадебное путешествие.
– Ну, счастливого пути! – говорят наперебой шаферы и подружки невесты, гости, родственники и друзья.