Сериков послушно обвел взором ярко освещенную галерею. Похоже, Глиняный был прав, источника света, как его понимал Сериков, не наблюдалось.
– Да, наверное, хлопотная у вас здесь служба! – с подобострастной улыбкой произнес Кокакола. – Тут и Бронзовому не справиться!
– Ничего, завтра мы это все поправим! – с усмешкой пообещал спецназовец. – Завтра многие из нас станут сильнее.
– Завтра? – Глаза Серикова загорелись завистью. – А ты точно знаешь? Может, все это вранье?
– Големы не врут. – Капитан надменно взглянул на Кокаколу. – Своим, – уточнил он, – своим не врут. Да и посуди сам, завтра Свенсон станет Золотым, Сартов поднимется до Чистильщика, Ваха, может быть, тоже. А как они обойдутся без Бронзовых? Нет, брат, сейчас самая пора чины хватать. Как после кровопролитного, но успешного боя. После которого на место выбывших начальников тут же местную молодежь выдвигают.
– Так, может, и я? – вырвалось у Кокаколы. – Может, и мне подсуетиться и стать големом? Глядишь, завтра под горячую руку и я получу… – Тут взгляд Николая Николаевича упал на багровеющее на глазах лицо Мохова. Поднаторев в общении с прежним руководством, Сериков на ходу перестроился и вместо заветного статуса закончил более скромным, – звание Глиняного? Вот как ты, например!
Краска отлила от лица капитана. Он благосклонно кивнул:
– А что, вполне! Только ждать, пока ты получишь дозу «Авиценны», Мартину будет некогда. У него и так завтра день напряженный. – Валентин испытующе взглянул на москвича.
– И как же быть? – растерянно проговорил Сериков. Настроение у него резко ухудшилось. Удача, шедшая в руки, проплывала мимо. – Слушай, а что, если мне сегодня… уколоться? А? Это же пара пустяков, я сам видел, как у нас в изоляторе это делали.
Панама, уже уставший ждать решения свое участи, сидел в полузабытьи, прислонившись к стене, когда его тронули за плечо. Он, вздрогнув, повернулся к Курбану.
– Слышишь? – прошептал тот.
Геннадий прислушался, но ничего, кроме своего собственного дыхания, не услышал. Да и что можно услышать, сидя в этом каменном мешке?
– Нет, – шепотом сказал он, – ничего не слышу.
– Шаги… солдатские сапоги.
– Сапоги? – удивился Панама. – Они же все были, вроде, в ботинках.
– Ну ботинки! – согласился Курбан. – Какая разница? Ты о деле думай. О том, как выбраться отсюда. Живыми…
Договорить он не успел – дверь распахнулась, и в глаза пленникам ударил луч мощного фонаря.
– Выходите! – приказал невидимый охранник. – И без шуток, стреляем без предупреждения!
– Да кто вы такие, чтобы нас… Панама не договорил. Острый локоть соседа ткнул его под ребра, и он осекся.