– Ух, сладенькая! – заржал он. – Паш, ну давай их прямо здесь допросим! Одного при попытке к бегству, а ее… как ублажать будет!
– А что, мысль неплохая! – вновь ухмыльнулся сержант. – Сразу в тяги и распишем! Как, тварь, нравится тебе такой расклад?
Лера молча посмотрела ему в глаза. Все происходящее казалось страшным сном, хотелось поскорее проснуться и убедиться, что все это кошмар, и больше ничего. Ведь не может же все быть так ужасно! Открыть глаза и увидеть своих – Германа, Мартина, Панаму… А главное – забыть эти мерзкие рожи!
– Молчишь? – не унимался Павел. – Или тебе мешает твой… жеребец? Так мы его сейчас… мерином сделаем! Или вообще трупом!
Сержант вскинул автомат и направил его на Гаруна. Тот все еще оставался на коленях. Кровь, стекая с головы, залила плечо и шею.
– Ну что же, прощайся с ним! – Палец сержанта лег на спуск.
Неожиданно запищала рация, висевшая на груди Павла. Покосившись на напарника, он усмехнулся и опустил автомат.
– «Тридцатый»! – буркнул он в микрофон.
– «Тридцатый», я «Второй»! – прохрипел динамик. – Доложите обстановку!
Павел посмотрел на пленников. Переглянулся с напарником. Тот кивнул.
– Все в порядке! – Кривая улыбка не сходила с лица сержанта. – У нас все тихо!
– Будьте внимательны! – вновь захрипел динамик. – Я жду гостей, встретите, проводите ко мне! И смотри, чтобы и волос с головы не упал! Иначе… ну сам понимаешь, не маленький! Все, конец связи!
Александров растерянно посмотрел вслед удаляющимся вспышкам света. Он так и не понял, что это было, но сейчас его мысли были заняты другим. Что это за подземелье, в котором он оказался? Да, все так: вспышки длились не более чем какую-то долю мгновения, после чего свет резко обрывался и воцарялась тьма, казавшаяся еще более глубокой, чем прежде, да, все мысли и чувства Германа были сосредоточены на чудище, пронесшемся мимо него с оглушительным грохотом, и все же, все же… где-то в подсознании сработал резерв памяти, он-то и зафиксировал отраженный свет от боковых поверхностей и свода галереи. И это было не все, что сохранила фотографическая память бывшего летчика. Казалось, от пережитого потрясения он должен был бы забыть все на свете, но нет – словно на киноэкране, перед его глазами прошли кадр за кадром события, предшествовавшие потере сознания. Бешеный, неуправляемый галоп Маркса, клонящаяся, уходящая куда-то вниз опора, поперечная балка… Воспоминание было столь живо и свежо, что летчик даже зажмурился, как перед настоящим ударом.
Удара не последовало, вместо него пришло понимание странного факта, что он находится в подземелье. Да-да, в самом настоящем подземелье! Широкое, шагов десять, а то и более, высотой как минимум метров пять, но все равно подземелье, и ничто иное. Кто, когда и зачем построил его здесь, в горах? Ведь в том, что оно искусственного происхождения, сомнений не было. Думая о механизме, с помощью которого он оказался здесь, Александров пришел к однозначному выводу: не может быть и речи о том, что это природные пещеры. Хотя нет, сами-то пещеры, может быть, и настоящие, но вот то, что доработаны они человеком, – несомненно. Чтобы вот так, сама собой возникла эта замысловатая ловушка? Да нет, это просто смешно…