Бритоголовый недвусмысленно посмотрел на Га-руна.
– Нет-нет, что вы! – Лера изобразила негодование. – Александров, ну тот, третий, что был с нами, ускакал… его конь взбесился и понес! Я…
– Она упала с коня, вот и пришлось мне сажать ее на своего, – неожиданно вмешался в разговор Га-рун. – Женщина, сам понимаешь! Сейчас домой вернемся, ей отдыхать, а мне еще лошадей искать. Еще и от отца попадет…
Лера опешила, она совсем не ожидала, что горец такой грубый. И врать зачем, она же вовсе и не падала! От возмущения кровь кинулась ей в голову.
– Да как ты можешь, я же… Врешь ты все! – Обида комком подступила к горлу, не давая дышать. Лера сбилась и растерянно умолкла.
– Я не вру! – Гарун со злостью посмотрел на Леру. – Женщина вообще должна молчать!
Бритоголовый криво улыбнулся и кивнул сержанту.
– Отпусти их! – приказал он. – Выведи на дорогу и отпусти.
– Врут они оба! Дурачками прикидываются! Барашками… невинными! – неожиданно прорезался голос молчавшего до сих пор Хомякова. – Я же их на Каменном ручье взял! Пусть расскажут, как они там оказались!
– Что-о?! – Глаза капитана превратились в голубые льдинки. Он вскочил на ноги. Куда только подевалась расслабленность, только что сквозившая в каждом его движении. Теперь это был собранный, сосредоточенный, готовый в любой момент броситься и разорвать любого, кто встанет на пути, вожак волчьей стаи. – Вы сунули нос к Каменному ручью? Это как же вас понимать?
– Никуда мы свой нос не совали! – запротестовала Валерия. – Я же говорю, лошадь понесла… Александрова. Ну, нашего водителя! Мы поскакали за ним. Выехали к озеру…
Попова услышала, как за ее спиной скрипнул зубами и застонал Гарун.
– Да, выехали! – Она с вызовом повернулась к своему провожатому. – И нечего скрывать, мы же ничего плохого не делали! А там на нас налетела волна… и вынесла прямо… ну, вниз, короче. Вот… и все.
– И все?!! – протянул капитан. – И все?!! Да если бы вы… если бы за вас… Хомяков, в мешок их!
Герман продолжал ощупывать стену. Его пальцы скользили по каждой трещинке, не пропускали ни один выступ, попадающийся на пути. Ведь должен же быть здесь выход! Он просто нутром чует, что должен быть. Иначе что же выходит – тот, кто построил этот подземный лабиринт, полный идиот и зря потратил деньги и время? Отгрохать такой тупик просто так, без всякого смысла? Да это же верх идиотизма! Судя по ощущениям, от того места, где Герман провалился в это чертово подземелье, и до этого тупика метров пятьсот – шестьсот точно будет. И что, это все строилось зря? Нет, здесь что-то не так.