Правда, не столь уж легко разглядеть в стихах того времени будущего Рубцова, но так или иначе путь в поэзию начался. Уже в 1959 году — последнем году службы на флоте — двадцатитрехлетний Николай Рубцов писал о сути поэтического дела с замечательной верностью: «Полнота чувства, бьющего через край, — самое ценное качество стиха… Без полноты чувства стих скучен и вял, как день без солнца… В стихах должно быть „удесятеренное чувство жизни“, как сказал Блок… В большинстве стихов наших флотских… пиитов (да и не только наших) как раз недостает этого. Какие-то сухие, схематичные стишки. Не стоит говорить о том, что они не будут жить: они рождаются мертвыми».
Можно бы, конечно, уточнить, что речь должна идти не только о «полноте» чувства, которое являет собой жизненную почву поэзии, а не поэзию как таковую. И Николай Рубцов, надо думать, имел в виду полноту собственно художественной энергии, осуществляющейся уже не в духовной жизни автора, но в поэтическом слове и ритме. Эта энергия, так захватывающая нас в зрелом творчестве поэта, ощущается подчас и в его ранних, «флотских» стихах.
Четыре года на флоте, которые в глазах многих юношей предстают как годы тяжких испытаний, Николай Рубцов, человек труднейшей судьбы, воспринимал совсем по-иному. Его сослуживец, офицер, а впоследствии писатель Борис Романов писал в своих воспоминаниях о поэте: «Время службы на флоте было для него самым благополучным — в бытовом отношении — за всю-то его несладкую жизнь». Другой сослуживец Рубцова, также нашедший позднее свой путь в литературе, Валентин Сафонов, вспоминал, как накануне конца службы поэт сказал с грустью: «Четыре года старшина голову ломал, как меня одеть-обуть и накормить. Теперь самому ломать придется…»
Правда, первые годы после завершения флотской службы были относительно благополучными. 2 июля 1960 года Николай Рубцов сообщал Валентину Сафонову: «Работать устроился на хороший завод,[175] где, сам знаешь, меньше семисот рублей[176] никто не получает. С получки особенно хорошо: хожу в театры и в кино, жру пирожное и мороженое и шляюсь по городу, отнюдь не качаясь от голода».
Работал Николай Рубцов сначала кочегаром, потом шихтовщиком, жил в общежитии, учился в школе рабочей молодежи. Нашел он здесь и товарищей по стихам — стал посещать литературное объединение при заводской газете «Кировец», а позднее познакомился со многими молодыми поэтами Ленинграда, в частности с Глебом Горбовским. Печатался в «Кировце», в сборнике литераторов-рабочих «Первая плавка», в ленинградских газетах. Выступал на литературных вечерах, и подчас с немалым успехом.