Устрашенные мощью копья Властелина, квитты позорно бежали, побросав оружие и прикрывая спины щитами. Дружина Хродмара гналась за стягом Стюрмира, который все еще мелькал впереди тремя волчьими хвостами, обозначая присутствие конунга. Разглядеть самого Метельного Великана было нелегко: он лишился золоченого шлема, доспех был порублен и залит кровью. Но вокруг него оставалось еще довольно крепкое кольцо, и немало фьяллей, подобравшихся слишком близко, сложили там головы.
– Не дай ему сбежать, Хродмар! – кричал где-то вдалеке голос Торбранда конунга, а может, это только чудилось. И это кричала тысячей железных языков сама битва, которой сотен и сотен жертв было мало. – Он должен пойти вслед за сыном! Один ждет его!
До узкой лощины между двумя горами оставалось не больше двух перестрелов, когда над вершинами вдруг вырос великан.
Однажды Хродмар уже видел чудовище, поэтому не испугался. Он знал, что лицо его смерти – не это. Ступая по земле Квиттинга, он постоянно ждал чего-то подобного и воспринял появление великана как естественное продолжение битвы. Великан держал в руке тот же громадный меч, похожий на черную молнию, распоровшую брюхо небесам. Размахивая над головой клинком, он приближался быстрыми шагами. Земля тяжелым подрагиванием предупреждала о приближении чуждой и страшной силы.
Но для Хродмара это был знакомый противник. Остановившись, он сосредоточился и нашарил под одеждой свой амулет-торсхаммер. Пальцы его дрожали от напряжения и усталости, но в душе он был почти спокоен, по опыту зная, что и на великана есть управа.
А вокруг раздавались вопли: и фьялли, и квитты оказались не готовы к появлению хозяина гор. Квитты, уже почти достигшие лощины, в беспамятстве от ужаса повернулись и побежали обратно, наткнулись на преследователей, смешались с ними, но и тем и другим уже было не до битвы. Давя друг друга и спотыкаясь о брошенное оружие, люди бежали назад, к морю. Смерть от руки противника-человека казалась не так страшна, как гибель под его каменной ногой.
– Жалкие козявки! – гремел над долиной голос великана – так гулко и страшно могла бы говорить каменной грудью сама гора. – Убирайтесь отсюда и не смейте приближаться к владениям хозяйки Медного Леса!
И никто из людей не видел маленькой женской фигурки, примостившейся на плече у великана и кричавшей ему в ухо эти слова.
Увидев великана, Торбранд конунг на миг замер, опустив руку с занесенным копьем, которое уже готов был метнуть в Стюрмира. Его вновь охватило чувство бессильной ярости, уже испытанное им однажды на проклятой земле Квиттинга – летом, на берегу, когда он сидел над обломками своих кораблей, выброшенных морем, и мысленно подсчитывал погубленных чудовищным тюленем. Опасаясь морского духа, конунг повел войско в зимний поход по суше. И вот им навстречу вышел дух квиттинских гор! Великан, чудовище, способное растоптать своими каменными ногами и перерубить черным мечом все его войско, почти одолевшее квиттинского конунга! Трудно стерпеть поражение от людей, но склонять голову перед местной нечистью Торбранд сын Тородда не собирался!