– Надеюсь, ты не думаешь, что это оттого, что я плохо сражался? – обиделся Слагви.
– Вовсе нет. Просто когда у человека в душе большие запасы смеха, он может ими греться и питаться. Поднимитесь вон на ту скалу и хорошенько оглядитесь по сторонам. Раз уж великан закрыл нам дорогу к морю, значит, мы сможем выйти из этого проклятого леса только с другой стороны. И я намерен вернуться к нашему конунгу не с пустыми руками. Где-то по этому лесу гуляет голова, которую он хочет видеть отдельно от тела. И он ее увидит!
Когда сыновья кузнеца Стуре-Одда поднялись на вершину скалы, уже совсем стемнело и черный лес едва-едва можно было отличить от темно-серого неба.
– Вон огонь! – вполголоса воскликнул Слагви, первым добравшийся до вершины.
Ветер задувал ему в глаза длинные пряди волос из расплетшихся в битве кос и мешал смотреть. В распадке сквозь густую тьму ельника еле-еле пробивался оранжевый огонек, дрожащий, как будто ему тоже было страшно.
– И вон там тоже! – подхватил Сёльви, показывая в другую сторону. Там, прямо на отвесном склоне скалы, виднелся маленький красный огонек, и он горел ровно и спокойно. – Хотел бы я знать – у квиттов здесь два отряда? Или это кто-нибудь еще?
– А это тролли! – уверенно ответил Слагви. – Кому еще здесь быть?
Он был на удивление прав, Слагви сын Стуре-Одда. Хёрдис наотрез отказалась возвращаться в Великанью долину, не узнав, чем все кончится. А Свальнир, обессиленный почти так же, как после поединка с Тором, не мог ей достойно сопротивляться. У него едва хватило сил на то, чтобы вырубить своим мечом пещерку в скале и развести огонь, дабы его сокровище не замерзло. Теперь он сидел, привалившись к стене пещерки и закрыв глаза, заново набирался сил от гор, с которыми составлял единое целое.
Хёрдис устроилась на жесткой охапке собственноручно наломанных сосновых веток. Закутавшись в накидку и обняв колени, она смотрела в багровый троллиный огонь и думала. Человеческий мир снова был рядом. Видения битвы и лиц, знакомых ей по прежней жизни, так живо напомнили обо всем прошедшем, что у нее сладко и больно защемило сердце. Снова вспоминались лодочный сарай и лицо Торбранда Тролля, целящегося в нее из лука. Даже давно зажившая рана на плече тихонько пискнула отголоском боли, напоминая о себе. Но Торбранд остался там, на берегу моря, отгороженный каменными воротами гор.
А здесь, неподалеку, был Стюрмир конунг, Метельный Великан. Благодаря щиту из драконьей чешуи Хёрдис знала о гибели Фрейвида Огниво. Сбылись предчувствия, полнившие ее в миг молчаливого прощания с отцом возле усадьбы Угольные Ямы, – они виделись в последний раз. Только он думал, что провожает на смерть свое злосчастное порождение, а вышло наоборот. Грозный хёвдинг Западного побережья не прожил после этого и месяца, а она, Хёрдис Колдунья, жива и собирается жить еще долго! Люди хотели погубить ее, а вместо этого невольно подарили ей огромное могущество. Хёрдис неприязненно покосилась на дремлющего великана и сжала зубы в приступе горестной досады. Она ненавидела Берга, жадно пьющего из нее тепло человеческой крови и остающегося при этом все таким же холодным камнем. Но сейчас великан был нужен ей. Хёрдис не могла и не хотела остаться равнодушной к вражде и борьбе человеческого мира. Хотя бы так она должна была поддержать свою связь с людьми, чтобы не стать такой же холодной и ко всему безучастной, от всего далекой и всему чужой, как сам Свальнир.