– Прости, Веруня. Просто я люблю тебя до безумия. Я тебе никогда спокойно жить не дам. Ты знаешь!
Приехав домой, мы разошлись по комнатам. Занявшись лицом, я думала о предстоящем побеге. Макар, разговаривая по телефону, ругался. Закончив, он сел рядом со мной, посмотрел на мое отражение в зеркале и, вздохнув, сказал:
– Красивое у тебя лицо, Верка! Грех портить. Ты меня хоть немного любишь?
– Руку поднимешь – разлюблю, – огрызнулась я.
– И что этот фраер сюда приперся? – спросил Макар сам у себя, почесав затылок. – Что ему в России не сидится? Что он вынюхивает? Надо его грохнуть, и дело с концом. Просто лишних проблем не хочется. У него авторитет слишком большой. Но я, Верка, ради тебя на все готов. Ты моя женщина. Уж если я Карася на тот свет отправил, то этого спокойно грохну!
Услышав эти слова, я слегка прикусила губу, стараясь не подавать виду, что творится у меня на душе. В том, что Макар действительно готов грохнуть любого, сомневаться не приходилось…
Утром следующего дня Макар поцеловал меня в губы и, прощаясь, сказал:
– Веруня, у меня сегодня дел выше крыши, поэтому увидимся вечером. У тебя будет репетиция?
– Будет, – кивнула я, посмотрев на часы.
Взявшись за ручку двери, Макар, окинув меня взглядом, предложил:
– Верка, а давай съездим отдохнуть! Рванем на Канары на пару недель. Нам нужно побыть вдвоем, чтобы знакомые рожи не мельтешили. Поедешь?
– Конечно, поеду, – выдавила я из себя.
– Я только с делами разгребусь, и сразу поедем.
– Разгребись, – вздохнула я, закрывая входную дверь.
Вернувшись в комнату, я достала из шкафа дорожную сумку и принялась лихорадочно кидать в нее свои лучшие вещи. Вещей было так много, что одной сумки не хватило. Достав вторую, я набила ее до отказа и с сожалением посмотрела на гору несобранных вещей. Надо же, сколько барахла понакупила! Мне ведь этого за всю жизнь не переносить. С таким багажом меня не пустят ни в один самолет! Придется большую часть шмоток оставить Макару. Возьму с собой только самое ценное: шубы, драгоценности, любимые платья… Вытащив шкатулку с деньгами, я прижала ее к груди и, баюкая, как куклу, понесла на диван. Все мои сбережения лежали здесь. Любка, получив зарплату, вкладывала деньги в банк, я же не могла с ними расстаться. Я любила считать баксы, особенно в те дни, когда у меня портилось настроение, а таких дней в последнее время было очень много…
Спрятав шкатулку на дно сумки, я быстро переоделась, подошла к зеркалу я суеверно перекрестила свое отражение. Затем подняла две совершенно неподъемные сумки и потащили к выходу. Закинув одну из сумок в багажник, нагнулась за второй и, почувствовав чей-то пристальный взгляд, обернулась. В двух метрах от машины стоял Макар и внимательно наблюдал за моими действиями. Лицо его казалось спокойным.