– Я тут ищу Глыбу…
– Глыб здесь после взрывов, вагон и маленькая тележка, выбирай любую! – Гринчук заметил, что один из охранников шмыгнул вверх по лестнице, а это значило, что спокойный разговор с Кумой скоро закончится, – Уж не того ли Глыбу, который Голубев Алексей Николаевич, вы разыскиваете?
– Его, Лешку.
– Пропал?
– Ага.
– И давно?
– Обещал, гад, прийти еще вчера, – Кума, вспомнив об обиде, потихоньку начала заводиться.
– Не пришел? – участливо спросил Гринчук.
– И даже не перезвонил. Я его, падлу…
– Без выражений, Машенька, только без выражений. Не будем травмировать психику слушателей.
– Я как дура стол накрыла, всю ночь его ждала… Если я узнаю, что он с кем…
– Не надо. Не надо так волноваться! И ни в коем случае, Маша, при встрече не бейте своего любезного. Особенно по голове. Алексей человек крепкий, но всякая крепость имеет свои пределы.
Кума посмотрела на свои руки, засмущалась и спрятала их за спину:
– Так ведь обидно же!
– И вы сразу хватились своего красавца? Такая забота!
– А чего он!
– Вот. Вот он основной вопрос. Чего он! – Гринчук обернулся к охраннику, топтавшемуся возле распахнутой двери вестибюля, – Глыба в клубе?
– Не-а, он как вчера на машине уехал, так и не возвращался.
– И ничего не говорил? – спросил капитан.
– Сказал, что вечером должен идти к ней, к Куме, к Марии.
– И не пришел, гад, – уже менее уверенно пророкотала Мария.
В вестибюле появилась Нина:
– Все, можно ехать.
Следом за Ниной в вестибюле показался Браток.
– Вот, Мария, рекомендую вам пообщаться на интересующую вас тему вот с Братком. Душевный человек. Если не поможет, так точно утешит. Правда, Ниночка?
– Правда, – легко согласилась Нина, которая только что сама слышала от Геннадия Федоровича длинную тираду, рекомендовавшую, в общем, Братку пообщаться с неожиданно прибывшей дамой сердца Глыбы.
– Прошу! – Гринчук жестом указал Нине на дверь.
– Коль, подвези нас с гражданином капитаном, – попросила одного из охранников Нина.
Выходя из клуба, Гринчук услышал, как Браток устало спросил у Марии:
– Что тебе от меня нужно, знойная женщина?
Лето выдалось до неприличия жарким и сухим. По выгоревшему небу раскормленными опарышами лениво ползали облака, не обращая почти никакого внимания на потуги горячего ветра, а тот, в свою очередь, осознав всю бессмысленность своих попыток двигать липкое по липкому, сгонял накопившееся зло на земле.
Ветер гонял клочки бумаги, играл в шахматы небольшими пыльными смерчами и радостно звенел осколками битого стекла, застигнув врасплох открытое окно. С особым удовольствием ветер расправлялся с ненормальными, которые пытались воспользоваться открытыми площадками летних кафе и ресторанов. Блюда радовали посетителей хрустящей пылевой корочкой, а элементарная чашечка кофе для поддержания разговора превращалась в нечто среднее между капуччино и жидким цементом.