Механоруки Антигона бессильно упали.
Существо, к которому Антигон обращался как к почитаемому архимагосу Скраэкосу, переместилось к остальным техножрецам. Они имели почти такой же облик, но явно ему подчинялись.
Сервитор-шахтер по-прежнему стоял над останками Антигона, в которых уже ничто не напоминало человеческое тело. Техностражи, в ржаво-красных костюмах, держа наготове отделанные медью лазганы, рассыпались по всему уровню. Но больше никого не обнаружили.
Антигон был единственным, кто знал.
Вероятно, он был прав. С Марса прибудут другие. Возможно, пришлют даже вооруженную миссию с полномочиями высших архимагосов или самого генерального фабрикатора. Но к тому времени, когда подобная миссия появится на Каэронии, никто — даже генеральный фабрикатор — не сможет ничего изменить.
— Хорошо, — произнес Скраэкос. Он обернулся к пришедшим с ним техножрецам, верным последователям Омниссии в лице его воплощения. — Братья. Верные. Праведные. Мы видели лик Бога-Машины. Все, о чем он нам говорил, сбылось. Значит, пришло время начать действовать.
…А потому, бойтесь Неведомого, ведь каждый враг когда-то был всего лишь тайной.
лорд Солар Махариус. История сегмента Ультима
— Каюк твоему императору.
— Быть не может.
Сарусс показал на угол доски для игры в цареубийство, где одиноко стояла лишь фигурка храмовника.
— Храмовник загнал его в угол, и ходить больше некуда.
Аргел уставился на доску. Молодой Сарусс выглядел таким довольным, что сомневаться в его правоте не приходилось.
— Ах ты мелкий грокс, — проворчал Аргел. — Вечно надо мной издеваешься.
Аргел с разочарованным видом опрокинул своего императора набок, что означало конец игры и очередную победу Сарусса.
— Еще разок? — спросил Сарусс.
— Конечно. Все равно больше нечем заняться.
Аргел не ошибался. Они находились на космической орбитальной станции наблюдения «Тройная девяносто один» в системе Борозис подсектора Гаугамела в сегменте Ультима. Станция представляла собой слегка заржавевшую сферу около пятисот метров в поперечнике; большую часть ее занимало оборудование для наблюдения и ремонта. Сооружения такого типа редко оснащались средствами для развлечений. Аргел и Сарусс были рады, что нашлось место хотя бы для игровой доски. За три месяца из девятимесячной смены Аргел пришел к заключению, что Сарусс играет гораздо сильней. Но выбора не было: оставалось только надеяться, что со временем и он научится играть не хуже.
Существовал и второй вариант. Пялиться на стены или общаться с Лакримой. Лакрима, к несчастью, была астропатом: она обладала невероятно сильным даром телепатии и передавала различные послания с одного конца Империума в другой. Все астропаты были слепыми и сморщенными, отличались угрюмым, нелюдимым характером и предпочитали оставаться в одиночестве. И Лакрима была не лучшей из всех. Так что оставалось только играть в цареубийство.