Левый домик, настойчиво повторил про себя Шатов. Все настоящие мужики ходят налево.
Ни одна из трех ступенек крыльца даже не скрипнула под ногами Шатова. Конкретно строили ребята, на совесть, отметил он. Крыльцо также было немузыкальным, широкие некрашеные доски были подогнаны плотно и на немаленький вес Шатова не реагировали.
Странно. Не то странно, что не скрипели доски, а то странно, что на крыльце было пусто и чисто. Все деревенские дома, с которыми близко был знаком Шатов, имели крыльцо достаточно захламленное. Баночки, веничек, тряпка – весь хлам, который еще мог понадобиться, но который лень было заносить в дом, в сени, первое по захламленности место в любом сельском доме.
Здесь же все было почти стерильно, но не безжизненно. Пыли, паутины по углам и всякого занесенного ветром мелкого мусора также не было.
Ну и бог с ним, с крыльцом, пресек свою несвоевременную наблюдательность Шатов. Нас интересует дверь и хозяин дома, за ней схоронившийся.
Тук-тук, кто в теремочке живет? Еще раз, тут-тук, кто в теремочке живет?
А в ответ – тишина, напел себе под нос Шатов, воровато огляделся по сторонам и стукнул в дверь ногой. Бац-бац! И снова. И опять. И еще раз. И по этому поводу есть хорошая цитата, на этот раз из «Свадьбы в Малиновке» – «Бац-бац и мимо!».
Ну не стоять же, в самом деле, здесь до бесконечности. Любой эксперимент нужно доводить до конца.
Шатов повернул дверную ручку. Дверь легко подалась. Открыто. Это вам не криминализированный город, здесь, возле самой земли-кормилицы… Ну и так далее. Держит человек дверь открытой – его дело. А наше дело, чтобы он не держал еще и собаку типа волкодава у себя в доме.
Шатов с трудом удержался, чтобы не прыснуть от смеха. Вспомнился старый, еще довоенный фильм «Тимур и его команда». Там девочка, кстати, тоже Женя, вошла в чужой дом, а тамошняя овчарка ее оттуда не выпустила. Потом, помнится, вмешался Тимур, и все было хорошо.
Ну что, девочка Женя, не страшно тебе заходить в чужой темный дом? Ой, дяденька, страшно. Ну, ничего, мы вместе, чего нам бояться. Первое – не перевернуть чего-нибудь в сенях. Во всех фильмах в сенях обязательно роняется что-нибудь оглушительно-жестяное, типа ведра. Оно гремит, перекатывается, вошедший матерится негромко, а потом извиняется перед хозяевами.
В этих сенях ничего не было. Несколько полок под потолком. И тоже пустых. Но тоже нет ни малейших следов пыли и паутины. И запах совершенно жилой. И половицы не скрипят.
Шатов открыл внутреннюю дверь:
– День добрый!
Тишина.
– Есть в доме кто?