Слава Коварному Асу! Берег был полон фьяллями, как морскими камнями. Туши множества кораблей лежали на песке, вся береговая полоса, сколько хватало глаз, была занята растянувшейся стоянкой. Люди лежали, сидели, ходили, кто-то осматривал оружие, кто-то заново при свете дня перевязывал ожоги. Зоркие глаза Хёрдис мигом выхватили из толпы красный плащ конунга. Надо же – вытащил из огня, не дал пропасть хорошей вещи.
Торбранд конунг сидел на бревне спиной к ней, а перед ним на песке расположились, сидя и полулежа, несколько человек. Хёрдис заметила знакомую фигуру Хродмара и со злорадством отметила, что его красивые золотистые волосы стали заметно короче. Ах, если бы прошедшей ночью ей удалось вырвать ему глаза! Тогда, Хродмар Рябой, ты остался бы совсем без украшений. Со странным, хищным чувством Хёрдис вспомнила ощущение, когда ее зубы пронзали его кожу, вкус его крови и судорожно сглотнула, как настоящий тролль. Ах, будь она волчицей, с каким наслаждением она впилась бы ему в горло, растерзала когтями грудь, вырвала сердце! У Хёрдис закружилась голова, и по телу хлынула странная дрожь, как будто оно меняло свой облик в лад образам, возникающим в мыслях… Испугавшись, что станет волчицей или еще чем-нибудь похуже, Хёрдис поспешно тряхнула головой, заморгала, приходя в себя, и опять посмотрела на Торбранда.
К конунгу фьяллей она не питала такой кровожадной, смертельной ненависти, и при взгляде на него даже повеселела. Как видно, этот пожар сбил с него спесь. Прищурившись, Хёрдис рассматривала спину и голову с двумя косами над ушами, мысленно призывая обернуться. Ей хотелось заглянуть в лицо Торбранда, поискать там следы впечатлений от минувшей ночи. Ну как, храбрый сын Небесных Козлов? Понравилось тебе у нас? Ведь тебя предупреждали, а кто предостерег, тот не виноват! Брани теперь свой упрямый нрав!
Серый дернул зубами ее висящий неряшливыми клочьями подол, и Хёрдис обернулась.
С юга из-за выступов берега медленно выплывал огромный корабль с красной волчьей головой на штевне. Яркий парус был наполнен ветром и пламенел на утреннем солнце, как крыло летящего дракона. От изумления и восхищения у Хёрдис захватило дух. Словно зачарованная, она рассматривала прекрасный корабль, бесшумно, без плеска и скрипа весел, как видение выходящий из-за темных скал.
Это же «Красный Волк»! Корабль Гримкеля ярла! А за ним еще один, не такой красивый, но тоже боевой, и на нем человек пятьдесят—шестьдесят.
За кормой второго корабля показался нос третьего, а Хёрдис снова обернулась к «Красному Волку» и нашла глазами Гримкеля ярла. Ее чернобородый рослый знакомый красовался на носу, и его красный плащ дрожал на ветру, как малое отражение пламенеющего паруса.