К самой тропе спускался пологий склон горы, поросший редким сосняком. А на вершине склона вдруг мелькнуло что-то серое, лохматое, проскочило и пропало с глаз. Гримкель перестал петь и остановился, придерживаясь для надежности за ближайшую сосну и моргая, будто пытался проснуться. То ли это волк, то ли тролль? Пожалуй, не стоило выходить в лес одному. Середина Лета – одно из тех переломных мгновений года, когда иные миры наиболее близки к нашему; в эту ночь невидимая стена истончается и тает… Вот ведь потянуло спьяну на подвиги!
Сосенки слегка качали ветвями на ветерке, и за ними как будто бы скользил невидимый сумеречный дух, перебегал от ствола к стволу, то прятался, то снова выглядывал, дразня и корча троллиные рожи… Гримкель постоял, сомневаясь и ругая себя за пьяную неосторожность. Но не возвращаться же…
Наконец он пошел дальше, но уже не пел. Шаг его стал тверже, взгляд острее, рука не выпускала амулета на груди.
На склоне горы снова мелькнуло что-то. Гримкель бросился к ближайшему дереву и спрятался за ствол.
Из-за деревьев на склоне горы выскочил волк. Гримкель вцепился в рукоять длинного ножа, мысленно обругал себя, что не взял из усадьбы копье, а еще лучше – пятерых хирдманов. Волк широкими прыжками мчался по склону прямо к нему. Но что-то с ним было не так. Прищурившись, Гримкель напряженно вглядывался. Ветерок тянул с вершины горы прямо на него, поэтому зверь пока не мог учуять человека. Вот он пробежал мимо, шагах в десяти от сосны, за которой стоял Гримкель, и помчался в сторону усадьбы. Вблизи Гримкель понял, в чем дело: уши у зверя висели, а хвост приподнимался вверх. Это был не волк, а просто большая серая собака. У Гримкеля отлегло от сердца, но показываться он не спешил: неспроста же пес так мчался. Да и где собака, там рядом должен быть человек.
Выскочив на дорогу, серый пес разом остановился, уткнулся носом в землю, стал принюхиваться. Он учуял следы Гримкеля, чужого здесь человека. Пес пошел было по его следу, потом остановился, поднял морду к вершине горы.
Между стволами показалась тонкая человеческая фигура. Это была молодая девушка в сером платье из некрашеной шерсти, с простыми медными застежками на груди, без цепочки, без звенящих украшений и амулетов. Длинные темно-русые волосы густой волной струились по ее плечам; как тень, как лесной дух, она неслась вниз по склону горы, и ни один сучок не хрустнул у нее под ногами.
«Ведьма!» – подумал Гримкель. Но тут же вспомнил, что, кажется, такую девушку он еще вчера мельком видел на дворе у Фрейвида. Но что она делает одна в лесу, почти ночью? Зачем ей эта большая собака, так похожая на волка?