Кто-то остановился и тяжело задышал за плечом. Бранемер обернулся – это был его десятник Здоровун. Тот ловил воздух ртом, держась за грудь, и не мог сказать ни слова. Они уже поняли, что попали в плен чар – как в той кощуне, где под гусли-самогуды люди пляшут до изнеможения и все не могут остановиться. Так и они все бежали и бежали, а упрямые ноги все несли и несли своих владельцев, как взбесившиеся кони.
Из-за кустов по одному выбирались кмети и падали на холодную землю. Когда невидимые гусли перестали играть и волшба уже не тащила людей через лес, оказалось, что сами они не в силах даже стоять.
– Ну… что… оборотень… – задыхаясь, пробормотал кто-то. – Ох, Перун-батюшка…
Но Перун молчал. Вокруг стеной стоял чужой лес, и в плотно сомкнутых стволах нигде не виднелось ни малейшего просвета.
Когда Лютомер вернулся в Чурославль, в самом городе уже толпилось множество вооруженных людей. Еще больше их грелось у костров на луговине. Проходя мимо, он везде замечал знакомые лица: в этот род их с Лютавой недавно приглашали на свадьбу – женили разом двух парней, а к этим на днях заезжали за данью. Все мужчины были вооружены топорами, копьями и луками со стрелами на крупного зверя, что с тем же успехом могут бить и людей, везде лежали мешки и короба с припасами. Боевой дух не оставлял желать лучшего, дело было за врагом.
А враг запаздывал. Потеряв князя, войско остановилось, не дойдя до Медвежьего Бора. Сначала ждали, что Бранемер, догнав волка или бросив бесполезную погоню, вернется из леса к войску, но он не возвращался. Когда о происшествии узнал воевода Дубровец, в лес отправили несколько отрядов на поиски, но бесполезно. Сами они через какое-то время вернулись, но князя никто не видел. Мокрая листва с клочками подтаявшего снега не сохранила никаких следов.
Как воевать дальше без князя? Повада и Дубровец, как старшие в княжеском роду помимо самого Бранемера, призвали на совет волхва Яроведа, которого князь уговорил сопровождать войско. Тот выглядел ничуть не удивленным.
– Говорил я ему, князюшке-то, что девку он хочет взять непростую, рода непростого, и поход будет непрост, – сказал он сродникам. – Да уж делать нечего, помогу, поищу его сам. А вы, воеводы, на месте не стойте, ступайте вперед. Время дорого – возьмете Чурославль, пока князь Вершина на помощь не пришел, то честь вам и хвала. А время упустим – не с одним Лютомером, а с его отцом, да и, пожалуй, с самим Святомером оковским иметь дело придется.
– А князь-то как же?
– А князя я сам к городу приведу.
– Да когда же? Скоро?