– Что я, дурной?
На повороте тропы к займищу показалась лошадь, которую вел под уздцы Гуляй. Дядька Хортогость, шедший рядом с волокушей, увидел лежащее на земле тело Плакуна и издалека развел руками: ну, ребята, ни на час вас без присмотра оставить нельзя…
Широкая тропа над берегом Угры шла только одна, и приехали гости сухим путем или приплыли по реке – разминуться с ними никак не получится. Вопрос был только в расстоянии – насколько те приблизились. У бойников имелись свои лодки, хранившиеся в сарае на берегу, но решили идти по суше, чтобы ничего не пропустить. По пути заглядывали во все придорожные веси – тут на пять или шесть верст тянулось гнездо рода по прозванью Светеничи. Веси, где в два двора, где в семь-восемь, все принадлежали внукам и правнукам старого Светеня, давно уже похороненного возле священного Солнце-Камня. Среди бойников имелось двое парней родом из Светеничей – Зимовец и Негожа. Кланяясь родичам, Зимовец везде расспрашивал о хазарах, но Светеничи только разводили руками. Наоборот – они сами были бы не прочь услышать что-нибудь от бойников, поскольку слухи о вчерашнем похищении и побоище сюда уже дошли.
– Девок, говорят, прямо с поля покрали? – спрашивали Светеничи.
– С реки. Чуть-чуть до вас не доехали.
– Сохраните чуры!
Только в самой крайней веси Светеничей отец и сын, ездившие еще дальше по реке на ловлю, подтвердили, что во владениях следующего гнезда, Березельцев, они слышали о хазарах.
– Встречали мы на буграх Летника, Гумнарева младшего зятя, так он сказал, что у Мироколичей в веси и правда стоят какие-то хазары. Да он, Летник, и приврать может…
До веси старого Мирокола оставалось еще несколько верст. Чуть-чуть передохнув, бойники тронулись дальше и вскоре оказались на месте. Вся Мироколова весь состояла из пяти землянок в одной связке, населенных подросшими и женившимися внуками самого Мирокола, но и дед был еще довольно крепок и среди старейшин Ратиславльской волости пользовался уважением.
Еще издалека бросились в глаза две ладьи, лежащие на берегу. Ладьи были чужие – на десяток гребцов каждая, приспособленные для перевозки большого количества людей и товаров. Во всей волости такие имелись только у самого князя да кое у кого из богатых бояр, но те все угряне знали. Эти же, судя по всему, сработали где-то на Оке.
Народ был занят на полях, но сам Мирокол оказался дома. Должно быть, женщины и ребятишки завидели новых гостей, потому что, когда Лютомер во главе своих побратимов подошел к деревянным столбам-чурам, обозначавшим границу обжитого пространства, старейшина уже встречал их, опираясь на палку, – такой же, как деревянные деды-охранители, высокий, тощий, с длинной бородой и суровым лицом.