Перед инквизитором стояли здания Хаджишейма, выстроенные из светлого камня, с крышами из мраморной черепицы, ослепительно блестевшей в лучах яркого солнца. Дорога была вымощена светло-серыми, похожими на гранитные плитами. Стены домов были увешаны разноцветными знаменами, вывесками и занавесями. Надписи на уличных табличках и в витринах магазинов были выполнены на языке, в алфавите которого использовались аккуратные петли и завитки.
На этой улице и была подготовлена встреча. Лигейя заранее дала знать Полонию о своем визите, чтобы Сверхкороль мог приветствовать ее как высокопоставленного сановника.
Рашемха не разочаровал инквизитора. Вдоль всей улицы тянулись шеренги солдат в начищенных доспехах поверх ярко-красных мундиров, с копьями и щитами, на которых красовался двойной полумесяц — знак действующего Сверхкороля. За их спинами поглазеть на приезд гостьи собрались тысячи гомонящих мужчин, женщин и детей: слухи о посланце с неба распространились быстро, хотя, вероятно, и вопреки желанию Полония. Лигейя заметила у жителей Софано Секундоса странное сочетание смуглой кожи и светлых волос. Вкупе с принятой здесь яркой одеждой это придавало им весьма экзотический вид.
Улица между рядами солдат упиралась в королевский дворец — массивное сооружение из светлого камня, стоявшее на возвышении в центре города и украшенное многоцветными знаменами и стягами.
Из дворца показалась почетная стража. Сотня всадников личной кавалерии Сверхкороля, в сверкающих от яркого света полированных латах, с лентами на копьях, рысью приближалась к Лигейе. Всадники подъехали ближе, и Лигейя заметила, что большая часть воинов ехала не на конях, а на таррах. Согласно отрывистым сведениям о Софано Секундосе, эти странные горбатые животные с темной, шершавой и чешуйчатой шкурой могли бесстрашно нестись в самые яростные атаки.
Передняя шеренга офицеров, чей ранг подтверждали золотые шнуры на доспехах, скакала на более привычных глазу лошадях с Терры. Это было знаком престижа.
Из строя галопом вырвался вперед одинокий всадник. Лигейя ощутила, как напряглись ее культисты смерти, готовые в любой момент схватить рукояти мечей или метательных кинжалов. Одним движением пальца инквизитор остановила охранников. Вместо копья в руках всадника виднелся длинный изогнутый рог.
Герольд резко остановился в нескольких шагах от Лигейи и, поднеся рог к губам, издал долгий, пронзительный и скрипучий звук. По этому сигналу все воины Сверхкороля остановились.
— В девятнадцатый год правления Сверхкороля Рашемхи, — выкрикнул герольд на низком готике, приправленном местным акцентом, — его Сверхвеличество объявил, что его дом — это дом представителя небесных царств! Что его солдаты — это ее солдаты, что его народ — это и ее народ. Он восхваляет гостью и обязуется ее защищать. Во имя Императора и давно ушедших королей! Так повелел Сверхкороль!