– Что, что там бормочут про фьяллей?– послышался сзади голос Олейва.– Будут до вечера?
Услышав слово «фьялли», почти все мужчины подняли головы. Гроди пересказал слова диковинной старухи, потом подумал и повторил еще раз. Он понял только самое главное: идут фьялли и надо скорее рассказать обо всем хозяину. А кто теперь хозяин Золотого Ручья? Как бы там ни было, а Гроди знал теперь одного хозяина – Вигмара Лисицу.
Очень скоро усадьба стряхнула дрему и засуетилась. Мужчины торопливо одевались и снимали со стен и столбов свое оружие, женщины подавали им холодную воду умыться и пиво – прогнать прочь гул в голове. Тьодольв и Гейр вполголоса спорили под дверью крошечной хозяйской спальни, будить или не будить Вигмара. Тьодольв выступал за то, чтобы будить – принять на себя всю ответственность за происходящее он не решался. В этом Гейр с ним соглашался, но ему не хотелось таким вот образом потревожить сестру в первое утро после ее свадьбы.
– Чего мы, сами людей посчитать не сможем? Оружие раздать, кому не хватает?– убеждал он Тьодольва.– Эдельмод, Гуннвальд, Эйгуд Упрямец – тут хватает умеющих распоряжаться. Может, мы и вообще без Вигмара обойдемся.
– Если мы без него обойдемся, он нам этого никогда не простит!– весомо заявил подошедший Гуннвальд.– Плохо вы его знаете, ребята! Эй, Вигмар!– крикнул Гуннвальд и грохнул кулаком в дверь покойчика.– Тут приходила ваша знакомая старуха с дальнего пастбища. Поздравила со свадьбой, пожелала богатства в доме, шестерых сыновей и одну дочку, а еще сказала, что к нам на пир идет целое войско фьяллей. Как раз к вечеру поспеет, так что надо опять пиво варить.
Еще до того, как Гуннвальд с подходящим как никогда прозвищем Надоеда кончил свою речь, Вигмар кинулся одеваться. Его не удивил и не раздосадовал подобный «свадебный подарок» – ведь вся сага о его любви и сватовстве была сплошным сражением.
– Они еще сделали нам любезность, что явилась сегодня, а не вчера!– весело бросил он через плечо Рагне-Гейде. Заметив, что жена смотрит на него огромными от ужаса глазами и натягивает беличье одеяло к подбородку, как будто в теплый покойчик ворвался ледяной ветер с озера, Вигмар нагнулся к ней, поцеловал и потерся носом о щеку.– Не бойся!– утешил он ее.– Ты же знаешь, я бессмертный! В качестве «утреннего дара» [15] я принесу тебе головы парочки фьяллей!
Затянув пояс, он устремился к двери.
– Свою принеси!– крикнула Рагна-Гейда, когда дверь уже захлопнулась.
Рагна-Гейда осталась одна. Крепко прижимая к груди беличье одеяло, она смотрела в полутьму покойчика и растерянно прислушивалась к своим ощущениям: казалось, что вместе с Вигмаром и из покойчика, и от нее самой ушло тепло, ушла сама жизнь. Теперь он и она стали единым целым, которое ни разлука, ни смерть не смогут разорвать – если одна половина исчезнет, то второй останется только умереть.