Но ведь вот она, гора, полная всеми сокровищами земли, и путь к ней свободен. Сначала один хирдман, потом другой сделали первые шаги; людям хотелось просто прикоснуться руками к сокровищам, убедиться, что происходящее не сон. Старик исчез, но о нем уже никто не помнил. Онемевшей от изумления толпой фьялли ввалились в пещеру, способную принять еще пять раз столько же гостей, и нестройным потоком растеклись к стенам. Шаря руками по железной руде, они тянулись, стараясь достать хотя бы до меди, остриями копий пытались выковырнуть хоть кусочек, но порода держалась крепко. Золотые прожилки горели над головами так ярко, что не требовалось огня. Чуть дальше потолок пещеры понижался. Там можно будет потрогать и серебро, и золото…
– Стойте!– вдруг опомнившись, воскликнул Эрнольв. Словно чья-то сильная рука решительно сорвала завесу с его рассудка, он понял: эта пещера, полная сокровищ, есть новая ловушка, приготовленная здешними троллями. Куда приведет их подземная дорога? Что и кто там встретит? Выйдут ли воины обратно?– Стойте!– кричал он, хватая за плечи проходящих мимо и с ужасом бессилия вспоминая, что вот так же напрасно пытался остановить раудов, бегущих к сияющему озеру.– Вы погибнете там! Вы ничего не получите, ничего не найдете! Здешние тролли не отдадут ни крупинки! Они погубят вас! Вас сожрет эта гора! Сожрет! Возвращайтесь, пока не поздно!
Но, похоже, было поздно. Хирдманы не отвечали Эрнольву ни слова, они просто не замечали вождя. Мимо, поверх его головы их взгляды стремились к золотым молниям, бегущим по верху пещеры, на лицах застыло восторженное оцепенение. Кроме драгоценных прожилок в беловатой, полупрозрачной кварцевой породе, похожей на лед, для них не существовало ничего. Эрнольв кричал, даже бил своих товарищей, надеясь разбудить,– все напрасно. Они не замечали ударов, словно окаменев; непонятная, но могучая сила затягивала дальше и дальше внутрь горы.
Свет позади начал меркнуть, а золото оставалось все так же недостижимо высоко. Эрнольв бранился самыми последними словами, чуть не плача от бессильной ярости. Он один сознавал, что все эти люди обречены, больше никогда не увидеть им дневного света, но ничего не мог поделать. Не бросать же их, одному спеша обратно, пока выход из горы свободен! Вождь составлял одно целое со своей дружиной, и у них был один путь до конца.
Еще накануне вечером, слушая рассказы Эрнольва и его людей, Арнвид ярл пожалел, что в его дружине нет Сельви и Слагви, сыновей Стуре-Одда. Девятнадцатилетние близнецы славились как хорошие воины, но в далеких походах их ценили не за смелость и не за умение обращаться с оружием. Сыновья кузнеца-колдуна, водящего знакомство с троллем из Дымной горы, считались как бы живыми амулетами войска, охраняющими от любой нечисти и нежити. Если бы они были здесь, то и Арнвид, и все его люди чувствовали бы себя гораздо спокойнее.