– Случилось что-нибудь? – забеспокоился Кларк.
– Не притворяйтесь, пан Белограй. Со мной это лишнее. – Он придвинулся и толкнул Кларка локтем. – Не рой, как говорится, другому яму, сам в нее попадешь. Подумайте, это быдло Дзюба, царство ему небесное, хотел меня на тот свет отправить. Не на такого напал! – Он усмехнулся и еще раз толкнул Кларка. – Вам теперь ясно, пан Белограй, с кем имеете дело? – И, не дожидаясь ответа, уже трезво и деловито, тоном приказа сказал: – Слушайте меня внимательно. Послезавтра в свой первый заграничный рейс отправляется комсомольский паровоз Василя Гойды. Ночью, поближе к утру, я заберусь под этот самый паровоз. У меня будет двойной асбестовый мешок, в который вы меня упакуете и замаскируете под колосниковой решеткой паровозной топки, в поддувале. – Скибан помолчал, пробуя лезвие ножа ногтем и блестящими глазами глядя на Кларка. – Вопросы будут?
Кларк сказал:
– Все ясно. Я снабжу вас долларами и явкой.
– Вот и хорошо, договорились! Люблю догадливых людей. Спокойной ночи! – Скибан поднялся, протянул Кларку руку и стиснул его пальцы так, что они захрустели. – Не просчитайтесь еще раз, пан Белограй!
– Выиграл!… Выиграл!…
С такими словами слесарь Белограй выскочил в обеденный перерыв из красного уголка паровозного депо. Он размахивал над головой брошюрой в белой обложке.
– Сколько? – с завистью спросил слесарь Степняк, у которого Белограй работал подручным.
Белограй схватился за голову:
– Ой, столько, брат, что и говорить страшно!
– Тысячу?
– Больше.
– Две?
Белограй блаженно прижмурился:
– Хватай выше!
– Пять?
– Еще выше.
– Десять?
– Еще столько прибавь – и то не угадаешь.
– Больше двадцати? – с изумлением спросил Степняк.
Иван Белограй виновато улыбнулся:
– Да, брат, что поделаешь, подвезло. Четвертная. Понимаешь, два-дцать пять!
На молодого слесаря со всех сторон замахали руками:
– Хвастаешь!
– Не верите? Вот чудаки! Посмотрите в таблицу. – Он совал всем в руки брошюру. – Не в этом тираже смотрите, а в прошлогоднем. На десятой странице. Третья строчка. Нашли? Это моя серия и мой номер. Весь выигрыш мой. Первый раз в жизни выпало на долю Белограя такое счастье! Сколько было облигаций – ни одна не выиграла, а эта… двадцать пять!
В глазах Белограя блестели слезы – так он был рад, так потрясен нежданно и негаданно свалившимся на него выигрышем.
Степняк все еще сомневался:
– В таблице все правильно напечатано, а вот как там?… Где она, эта выигрышная облигация?
– Здесь! – Белограй раскинул в стороны руки, до локтя вымазанные маслом. – Доставай. В левом. Тащи сразу всю пачку.