– Разве ты не слышал о Храме Дракона? – тонкие губы Гвесанжа на миг скривила презрительная улыбка. – Впрочем, немудрено. Ты ведь вырос бродягой и наверняка даже книг в руках не держал.
«Держал», – подумал Элхадж, зло глядя на жреца. Последний нравился ему все меньше и меньше. Веяло от его тощей и сутулой фигуры неясной, мутной угрозой, и Элхадж пока что не понимал, чем может ему угрожать синх, его же и исцеливший.
– Впрочем, это неважно, – Гвесанж беспечно махнул костлявой рукой, – важно то, что Хранительница, да-да, именно она, эта древняя ийлура с глазами цвета янтаря, предупредила нас о том, что ровно через два дня нам следует собрать самых крепких мужчин, взять луки и выехать в степь, к Двугорбому холму. Она говорила о том, что в наш город держит путь возлюбленное дитя Шейниры и что нам не следует упускать возможность оказать помощь этому собрату. У меня не было причин сомневаться в словах Хранительницы… И вот наши мужчины подоспели в самый последний миг, когда тебя уже ничто не могло спасти.
Помолчав, жрец добавил:
– Да тебя и так ничего не спасло бы, не принеси я Шейнире обильную жертву. Я отдал ей молодую, полную жизни синху, потому что твоя жизнь казалась мне дороже.
Элхадж подобрался на постели.
– Слова твои смущают мой разум, – сказал он, – ты говоришь, что исцелила меня Шейнира, но… Ведь богиня давно не отвечает своим детям!
Гвесанж снисходительно улыбнулся.
– Ты слишком молод, Элхадж, и слишком наивен. Да, Шейнира Темная перестала отвечать на молитвы синхов… Хотя мы и не знаем почему…
«Я знаю», – подумал Элхадж, но промолчал.
– Но она редко отказывает в помощи тем, кто приносит жертву, – веско закончил фразу Гвесанж. Уточнил: – Желанную для Шейниры жертву. – И тут же, поднявшись, приказал: – А теперь отдыхай. У тебя еще будет несколько дней, чтобы побеседовать со мной. Знаешь ли, мне до жути любопытно, что такого нашла в тебе Мать и отчего так печется о тебе Храм Дракона? Печется, но предпочитает, чтобы каштаны из огня таскали другие.
На эти вопросы Элхадж и сам не знал ответа. Предпочитая помалкивать о том, что Шейнира видела в нем своего освободителя, и совершенно не понимая, при чем тут Храм Дракона и неведомая Хранительница, молодой синх оказался плохим собеседником для жреца. Гвесанж злился и недоумевал одновременно, раздраженно скреб когтями столешницу, но так ничего нового и не узнал. И все попытки разговорить Элхаджа закончились тем, что жрец предложил тому взять кого-нибудь из мужчин в проводники и совершать прогулки по городу.
«Потому как этот город в самом деле последний. Синхи, утратив веру, разбрелись по Эртинойсу. А потеряв веру, ступили на путь гибели».