– Ох, ну что за дурак, – устало выдохнул ийлур.
Аккуратно закупорил фляжку и, легко взвалив Элхаджа на плечо, зашагал к просвету между деревьями.
…Он лежал на еловых ветках, укрытый ими же сверху. Рядом пылал огромный костер – казалось, рыжие языки пламени с аппетитом облизывают морозное синее небо. И впервые за последние дни было тепло, даже жарко… слишком жарко.
– Все, что ты делал, было неправильно, – назидательно сказал Дар-Теен, появляясь сбоку. В руке он держал кусок дымящейся зайчатины, насаженный на остро заточенную ветку. – На вот, подкрепись. И не дури больше, синх. Вы же так кичитесь своей великой мудростью! И где она, эта ваша мудрость? Одна дурость, я бы сказал.
Элхаджу еще никогда не было так стыдно. Вот, пожалуй, тот миг, когда действительно стоит провалиться под землю, в царство Шейниры…
– Я тебе не нравлюсь, и я тебе враг, – спокойно продолжал ийлур, – ну так что с того? Ты мне тоже не по сердцу, уж поверь… Но у меня есть цель, к которой я иду. И у тебя есть цель, ведь так? И неужели ради чего-то большого и важного ты не можешь хотя бы на время смириться с тем, что идешь бок о бок с ийлуром?.. Если это так, то в жизни не видел столь безмозглого синха.
Дар-Теен нащупал пальцы Элхаджа под еловыми ветками, выудил его руку и насильно всучил поджаренное, с дымком, мясо.
– Ешь. Клянусь Фэнтаром, если не будешь, то я оторву твою глупую башку… В конце концов, ты и так болен, можешь умереть в этом лесу. Так какая мне разница, а? Все равно самому добираться до Храма. А ведь хотел как лучше, клянусь Молотом Фэнтара…
Потом Дар-Теен ушел и вернулся с горячей водой в котелке. Ловко приподнял голову Элхаджа и принялся его поить. Горло пылало, о затылок словно били молотком в такт ударам пульса… И сил не осталось совсем. Даже для того, чтобы выбить из рук ийлура котелок. Синх прикрыл глаза.
– Ты идешь в Храм, – донеслось издалека, – я тоже. Так что не будь дураком, нам вместе сподручнее, уж до Храма Шейниры – точно.
Элхадж приоткрыл один глаз, покосился на Дар-Теена.
– А тебе-то зачем в наш Храм?
Горло исторгло сиплое мяуканье, но ийлур прекрасно понял вопрос. Почесал подбородок – непривычно лысый. Борода, заплетенная в две косички и столь раздражавшая синха, исчезла.
– Э, видишь ли, ящерица… Дал я одно обещание ийлуре, которая из-за меня погибла. Я виноват, слишком виноват перед ней, и исполню клятву, чего бы это ни стоило, иначе не найти мне покоя в садах отца нашего Фэнтара.
– И, надеясь на покой у ног своего бога, ты идешь в темный Храм? – Элхадж даже ухмыльнулся. – Ты же осквернишь себя навеки, соприкоснувшись со святыней проклятых душ!