Ийлур пожал плечами и беспомощно ответил:
– Может быть. Но я должен выполнить то, что обещал моей Лиэ-Нэсс.
…Позже Элхадж задремал. Ему было жарко, и снилось, что вновь лежит он под одеялом в родном гнезде, а рядом, пиная в бок, смешно дергает ногами малыш. В очаге бодро трещали еловые ветки, жар расползался по глиняному полу, обвивал душным коконом. Элхадж все пытался сбросить одеяло, но кто-то ему мешал, натягивая войлок до самых глаз и приговаривая: «Лежи, не дергайся».
Потом появился метхе Саон, живой и веселый, долго рассказывал про квадрат мироздания, четверку богов-покровителей и равновесие сил в Эртинойсе. Ночь сменяется рассветом, и за Шейнирой, олицетворяющей тьму, следуют утренние сумерки и с ними мудрый Хинкатапи. А после того, как прошел день, когда наиболее сильны дети Фэнтара, наступает закат, и во время коротких вечерних сумерек склоняет к Эртинойсу свой лик Санаул, отец всех элеанов…
Грозя пальцем, старый метхе шелестел:
– Ты еще молод и глуп, Элхадж. Пойми, что все, что с тобой случается, – по воле Шейниры. Каждая вещь на твоем пути есть божественный знак, и ты должен принимать их с благодарностью, потому как они могут послужить на пользу и тебе, и твоему народу.
– Что, ийлур – это тоже божественный знак? – пытался язвить синх, высовываясь из-под жаркого одеяла.
– А ты как думаешь? – Метхе укоризненно качал головой и неожиданно сильными руками натягивал одеяло обратно. – Пораскинь мозгами, Элхадж, разве тебе под силу одному пересечь северный лес и равнины и добраться до Диких земель – а там, уж поверь, немало опасностей… Чтобы дойти до долины золотых роз, вернее, до того места, где раньше росли священные цветы Шейниры, придется одолеть немало врагов. И как ты это собираешься сделать в одиночку?
– Ну, хорошо, – синх решил не спорить со стариком, – мне что, привести этого здоровяка в Храм и сказать – вот вам, жрецы, ийлур и делайте с ним все, что пожелаете?
– Не пытайся показать себя более умным, чем ты есть на деле, – нахмурился метхе Саон, – то, что будет дальше, никому не ведомо. Шейнира подскажет тебе верный путь.
…Внезапно Элхадж проснулся.
Высоко над головой, в бело-синей мозаике, застыло небо и заснеженные еловые ветки. Рядом – синх даже повернул голову – жарко полыхал костер. Ийлур по имени Дар-Теен бесследно исчез.
«Ну прямо как тот элеан», – нахмурился Элхадж.
Голова больше не болела, альсунея взмокла от холодного пота. Кряхтя, Элхадж сел на своем ложе и огляделся, прикидывая, куда мог подеваться ийлур. Тем более что его дорожный мешок висел на суку.