Паренек вновь птицей взмыл в небо, но Дар-Теен успел крутнуться на месте, подставляя свой клинок под удар. В ночь брызнули искры, а по руке прошлась короткая судорога.
– Молись! – выдохнул в лицо паренек. – Молись, или же мне придется убить тебя!
И это вовсе не звучало хвастливо. Тощий молокосос вполне был способен изрубить бывалого воина в мясной фарш.
– Фэнтар, помоги, – шепнул Дар-Теен, – прими и помоги в этом бою, как помогал в других…
Это была далеко не первая молитва, возносимая ийлуром, как и не первая битва. И Фэнтар помогал, отводя в сторону гибельный путь вражеского клинка, вливаясь в мускулы небывалыми легкостью и силой; он помогал – и потому Дар-Теену, возносящему молитву от всего сердца, удавалось уцелеть там, где порой оставались навеки его товарищи. Тогда говорили, что отец всех ийлуров благоволит к чистым сердцам. Может быть, это и на самом деле было так…
Но в этот раз Фэнтар не ответил.
И Дар-Теен явственно ощутил, как по позвоночнику покатилась ледяная капля пота.
«Где же ты? Где? Когда сила твоя и помощь так нужны мне…»
Молчание. Пустота в душе. Там, где в разгар битвы рождается ощущение незримого присутствия бога.
– Отступник… отступник… – Черное, страшное слово волнами расходилось над застывшей толпой.
А паренек в полотняной рубахе вновь поднимал старую саблю, готовясь к последнему, решающему броску. Дар-Теен взглянул ему в глаза – как в два кусочка черного агата; оттуда на него взирала сама смерть.
И бывалый ийлур понял, что всемогущая рука судьбы свела его с противником, чья молитва оказалась куда как более угодна Фэнтару; и в который раз среди гула голосов ему послышался горький смешок Лиэ-Нэсс. Да и не пряталась ли она за широкими спинами неотесанных вилланов?
Свободная рука невольно нащупала мешочек с семенами золотых роз. Неужто в глазах Фэнтара он теперь и впрямь Отступник и темный ийлур?..
Скорее всего так и есть.
Но – смириться? И умереть, как барану на бойне, от руки безродного мальчишки? В глазах потемнело.
– Отец наш да пребудет со мной! – провозгласил противник и легко, как пушинка, оторвался от земли.
Дар-Теен в смятении поднял меч; слишком неравны оказались силы, слишком… В этом-то вся ирония истинной веры: даже будучи более опытным воином, но без силы битвы, тебе никогда не одолеть хлюпика, воззвавшего к Фэнтару и получившего просимое.
Но в тот миг, когда мальчишка преодолел ровно половину расстояния, их разделявшего, что-то произошло.
Это «что-то» не имело ни малейшего отношения ни к Дар-Теену, ни к пареньку, ни к Фэнтару вообще. Ночь озарила яркая вспышка, взметнулась в темное небо снежная волна, отбрасывая Дар-Теена на спину. Кто-то истошно завопил, замелькали перепуганные тени; и – снова свет, летящие во все стороны комья снега… Дар-Теен едва ощутил, как на локте сомкнулись тощие пальцы синха.