Василий послал Фрунзика, «Байер» и весь этот безумный, безумный, безумный мир к такой-то, многократно и разнообразно трахнутой, матери, и в одиночку выпил бутылку «Чинзано» – единственное, что нашлось в разоренном офисном баре.
Покинув кабинет, который со следующей недели ему уже не принадлежал по причине невозможности оплатить аренду, Бутырин уселся в свою покорябанную «Вольво» с разбитой три дня назад в глупой аварии на МКАД мордой.
Он направился к маме Тоне, хозяйке элитного массажного салона «Гламур». Василию срочно требовалось отрешиться от всех проблем, набросившихся на еще совсем недавно успешного предпринимателя, словно шайка гопников на прохожего в темном переулке.
Общеизвестным, простым и действенным способом «нырнуть и не всплывать» был банальный загул с девочками и морем водки, благо жену Александру совместно с ее дражайшей мамочкой Бутырин еще неделю с лишним назад отправил на Сицилию – от проблем и грехов подальше.
Мама Тоня встретила старого клиента дежурной улыбкой и деловым поцелуем в небритую щеку. Но когда речь зашла об услугах в кредит, улыбка на лице бандерши сменилась недовольной гримаской.
– Василий Иосифович, ну вы же понимаете... Наш бизнес держится на жесткой схеме: «деньги – товар – деньги». А у вас, я слышала, проблемы. Так что двух из вип-зала никак не могу. Но!
Тут мама Тоня расплылась в сладкой улыбке и поманила Бутырина толстым пальцем, украшенным несколькими золотыми ободками:
– Вот, обратите внимание! Совсем юный цветок, только что из провинции! При этом умеет многое, а главное – очень хочет научиться еще большему. Ну, вы меня понимаете?..
Василий подошел к занавеске, отделявшей кабинет мамы Тони от гостиной, где на полукруглом кожаном диване лениво листали журналы в ожидании клиентов так называемые массажистки.
– Которая? – хрипло спросил он.
– Самая левая, – грудным голосом пропела ему в ухо мама Тоня. – Метр семьдесят девять ростиком, причесочка «славянка», сорок второй размерчик носит, а грудка – третий стоячий! Для знатока – м-м-м... Вечный кайф. Ну, вы меня понимаете? Куколка, а не девочка! Берете?
Бутырин некоторое время смотрел на «куколку», здорово смахивающую на украинскую «оранжевую принцессу» Юлию Тимошенко и на продавщицу из овощного магазина одновременно, потом решительно кивнул.
– Но, сладкий мой, на ночь это выйдет в три тысячи бакинских, – тут же заторопилась мама Тоня, – и деньги не позднее понедельника, иначе все, шабаш. Ну, вы меня понимаете? Договорились?
Василий сглотнул слюну и снова кивнул. До понедельника надо было еще дожить...