тепло ему на свете.
А. Грибоедов
Неурочное явление участкового встревожило владыку Валерия. Стоя на уступе Велесова холма, он внимательно изучал диспозицию. Поодаль тянулся забор, собранный из сырых неструганых досок. Он отрезал от владений монастыря земли корпорации. «Надо бы намекнуть Плотниковой, путь протянет забор по монастырским землям. Игумен Нектарий заключит льготный договор с охраной „Целебного родника“ и оградит обитель от всяких неожиданностей», – думал владыка, глядя на этот наскоро сколоченный «пояс целомудрия».
– С чего вы вздумали перед ним отчитываться? – строго выговорил он отцу Нектарию. – Этому служивому совсем не обязательно знать, что мы тут делаем.
Настоятель вздохнул и перекрестился с тайным страданием. Лицо его сморщилось, словно по щекам катились невидимые слезы.
Отец Нектарий был одним из немногих светочей веры, чья праведность была очевидна даже безбожникам. В народе таких священников зовут «голуба душа», разумея под этим их великую неподсудную чистоту. И если в старости человеческое тело дряхлеет и теряет силы, то душа, ведающая Бога, напротив, восходит к трону младенчества, молодеет и сияет юной чистотой, ибо ничто так не старит человека, как грех. С некоторых пор отец Нектарий казался самому себе отроком-послушником, едва приступившим к монашеским искусам. Странные законы, царящие за стенами обители, пугали и отвращали его, и он просил Бога лишь об одном: о молитвенном покое, к которому привык и который заслужил годами строгой аскезы и пастырских трудов. Он был намного старше владыки Валерия, но с первой их встречи епископ обращался с ним по-отечески строго, и отец Нектарий никогда не перечил, но с кротостью и терпением принимал увещевания «старшего по званию».
– Где вода? – мрачно спросил владыка Валерий, продолжая тяжелый для обоих разговор, прерванный появлением участкового. – Куда она подевалась?
– Иссякла, ваше Преосвященство, – тихо ответил настоятель.
– Как это иссякла? Почему именно сейчас? – Владыка Валерий отер покрасневший лоб.
Тит достал из маленького рюкзака фляжку с водой и предупредительно поднес владыке.
– Природное явление, возможно, виновата засуха в верховьях. Надо вызывать экологов.
– Это ты мне говоришь об экологах? – проворчал владыка, отирая капли с полных красивых губ.
– Может быть и другая причина, – замялся настоятель. – В ночь на двадцать второе июня я возвращался со всенощной. Поминальная служба закончилась ближе к утру, и я, уже довольно усталый, шел по коридору жилого корпуса. Внезапно среди полной тишины я услышал глубокий подземный скрежет и скрип, словно от колодезного ворота, и вновь стало тихо. Под собором и жилым корпусом находятся обширные подвалы, еще ниже – подземелья и заброшенные выработки.