Рядом с лазом росла приземистая кривая сосенка, к ее корням была привязана новая прочная веревка. Вероятно, ее привязала девушка или тот, кто знал тайну ее исчезновения. На дне лаза Севергин засветил яркий фонарик и двинулся по узкому коридору в глубину горы. Воздух здесь хорошо продувался. Когда-то из этих пещер вынимали известняк для собора. Штольни, сети галерей и искусственные выработки соединялись с естественными ходами.
Егор шел вдоль русла древней старицы. Вскоре подземелье разошлось на два рукава. Севергин обследовал правый. Через час ход круто оборвался, внизу под карнизом плескалась вода. Он вернулся и на этот раз пошел вдоль другого русла, расставляя отметины на его известковых берегах. Под ногами захрустела стеклянная «щетка», значит, он попал на старые соляные выработки. Стены подземелья искрились, как новогодний иней. В старину монастырские крестьяне добывали здесь соль, пока выработки не опустели. В широких, вырубленных в скале нишах все еще попадались остатки широких ступальных колес и лебедок. Севергин находился почти под монастырем, но очень далеко от поверхности. Здесь было по-зимнему холодно, но разогретый движением, он не замечал этого. Слабый звук родился и замер в глубине горы. Егор резко остановился, вслушиваясь в мертвое молчание пещер. По телу скользнул озноб. Такое бывало с ним в армии, когда в ночном наряде обходил КСП. Тогда от не видимой во тьме опасности подрагивали поджилки, и мгла казалось живой, затаившейся, готовой к прыжку.
В сердце холма звенел слабый человеческий голос. Сдерживая дыханье, Егор слушал тихое монотонное пение. Преодолевая зябкую дрожь, он пошел на голос. Пение набирало силу, нарастало глухим рокотом. Впереди мелькнул огонек. Сквозь соляные выросты заиграл слабый свет, как от малой свечи, поставленной на пол. Робкий светоч был далеко, но ровный коридор, как труба телескопа, был направлен на этот огонек. Севергин погасил фонарик и двинулся к свету. С хрустом обломилась под ногой соляная «щетка». Свеча погасла. Он включил фонарик и прошел до конца рукава. На полу дымилась задутая свеча. Он достал мобильник и попытался набрать номер управления, но сигнал тонул в каменной толще.
В глубине горы стукнул камень, и Севергин ринулся на звук. В пляшущем свете фонарика качались стены и ходили ходуном старинные деревянные крепи и обрушенные балки. Раз или два он слышал тяжелые медленные шаги, и он почти нагонял невидимку, но всякий раз тот уходил одному ему известными ходами. Севергин приказывал неизвестному остановиться, но в ответ похохатывало эхо и замирало тусклым шепотом. Внезапный удар по темени рассыпался в мозгу снопом искр, яростная жгучая боль залила затылок, в ушах замер грохот обвала.