Из «дела» Иоиля явствовало, что он оставил занятие художника и ни разу не заявлял о своем желании заниматься живописью. Послушание он проходил на самых тяжелых и непочетных работах, был «золотарем», это что-то вроде монастырской гауптвахты, потом поступил под начало келаря. В последнее время он носил воду для пекарни, а также читал «часы» и «жития» во время братской трапезы.
– Христос незримо предстоит среди нас, – мягко начал владыка и пригласил монаха к маленькой кафедре, на которой лежали крест и Евангелие. Исповедь послушника испугала и одновременно обрадовала владыку.
– Ночью я совершил отпевание, это все, что я мог для нее сделать, – закончил Иоиль свой рассказ о мертвой девушке, найденной в колодце.
– А если это самоубийство?
– Нет, я уверен, что нет...
– Почему сразу не доложил настоятелю?
– В монастыре перед праздником много посторонних, надо было скорее укрыть тело. Мой разум помутился, я плохо помню, что делал... – отвечал Иоиль, не поднимая глаз, словно глаза могли открыть более глубокую тайну, чем та, в которой он только что исповедался. – Когда я совершал отпевание, то увидел далекий свет, потом раздался шум обвала. Я пошел туда и увидел в штольне милиционера, он был оглушен случайно выпавшим камнем. Я оттащил его поближе к выходу, на свежий воздух. После я перенес покойницу в другой конец подземелья.
– Ты поступил правильно. Значит, милиционер ничего не видел?
– Нет.
– Знаю я, что ты принял на себя тяжесть одинокого борения с бесами. Немудрено, что душа твоя мятется и болит. Ты ведь за всю братию пострадал, за други своя!
Владыка накрыл голову Иоиля епитрахилью и прочел разрешающую от грехов молитву.
– Только не надо тебе отсюда бежать, от себя не сбежишь, – продолжил владыка. – Ты из-за девицы этой решил уйти или чем другим нехороша стала обитель?
Иоиль мрачно полыхнул очами. Нет, недаром этот золотарь, с первых минут раздражал владыку. С терпением чистил отхожее место за братьями и паломниками, а духом не смирился.
– Тяжело мне здесь, – через силу признался Иоиль.
– Тяжесть на твоем пути благотворна, – миролюбиво заметил владыка Валерий, заканчивая разговор, словно все еще боялся, что из уст монаха изойдет новая тайна. – Прежние-то монахи на себя пудовые вериги возлагали, чтобы самую память о сладости мирской изжить. Ты ведь недавно в монастыре, так откуда узнал о подземелье? Да еще изучил так подробно, что даже милиция тебя не поймала? – Владыка пробовал шутить, чувствуя, что выдает свой интерес.