– Альберта Романи?
– Она самая, инспекторша по нашему району. Тоже спрашивает, не вернулся ли племянник, я говорю, нет, а она мне: только в полицию не заявляйте, не то его опять в колонию отправят. Хорошая женщина, добрая, но этих паршивцев жалеть – себе дороже. Один раз даже учительница приходила из вечерней школы.
– Синьорина Крешензаги? – спросил Дука.
– Ну да, синьорина Матильда.
– Та, что умерла? – допытывался Дука.
Глаза пожилой черноволосой женщины вспыхнули гневом.
– Да, та самая, которую головорезы эти на куски разорвали! – жестко уточнила она.
Дука полностью разделял ее гнев, только воздерживался от сильных выражений.
– И что вам сказала синьорина Крешензаги?
– Что она могла мне сказать? Что мой племянничек уж две недели в школу не ходит и она, дескать, пришла узнать, не захворал ли он часом. Такая добросовестная, такая душевная, чистый ангел, обо всех учениках пеклась, точно о родных, и вот как поплатилась за это, бедняжка!
Дука нутром почувствовал: сейчас с уст словоохотливой вдовы сорвется истина.
– А вы что ей ответили?
– Правду, – без промедления отозвалась женщина. – Что я сама его две недели не видела. Она спросила, не знаю ли я, где он может быть, а я говорю: где ж ему быть, как не у матери своей да у отчима?
– Иными словами, ваш племянник навещал свою мать, Марию Доменичи, вашу сестру? – уточнил Дука.
– Ну да, сестру мою и ейного мужа.
– А зачем он их навещал?
– Зачем такую мать навещают? Уж ясно, не для хороших дел!
Это верно, с матерью-проституткой да отчимом-сводником и торговцем наркотиками Этторе Доменичи вряд ли ходил в зоопарк, в музеи и в картинные галереи, подумал Дука.
– Вы не знаете, ваш племянник не бывал в Швейцарии?
– Откуда мне знать?
– Да я просто так спросил.
– Раз вернулся с пачками сигарет и говорит, мол, в Швейцарии купил.
– Но вы ведь понимаете, что у вашего племянника не только нет паспорта, но он вдобавок находится под надзором, так что, если он и был в Швейцарии, то мог попасть туда только незаконно?
– Да с таким отчимом и с такой матерью какой закон! Они ведь на все способны!
Дука был готов расцеловать эту маленькую импульсивную ворчунью.
– Даже наркотики перевозить? – спросил он.
– Говорят вам – на все! Мне-то он, ясное дело, про это не докладывал.
– Но вы все равно что-то знали, а не знали, так чувствовали. Почему не сообщили в полицию? Вы знаете, что ваш подопечный ездит в Швейцарию и что обделывает там преступные делишки, и молчите?
Она действительно долго молчала – не только тогда, но и теперь. Потом очень тихо, едва сдерживая гнев, произнесла: