Однако пора бы уже им появиться…
Только Паша об этом подумал, как они появились. Не они – он. Среднего роста мордастый мужик в кожаной куртке, пройдя вдоль ограды и мазнув по «Паджеро» настороженным взглядом (Паша порадовался, что на джип повесили липовые номера – машину специально для операции одолжили у одного коммерсанта, который был УБОПу по жизни обязан и не отказывал в таких мелочах), резко завернул в сквер и сел на скамейку к Лютому.
Лютый посмотрел на него, бросил за спину огрызок и слегка потянулся.
– Откуда этот хрен нарисовался, не видел? – шепотом спросил Паша у Молчуна, сидевшего за рулем джипа.
Молчун отрицательно покачал головой.
У Лютого был при себе микрофон, так что весь его разговор с продавцом был слышен в кабине «Паджеро» и писался на цифровой диктофон.
– Здорово! Как дела? – спросил Лютый.
– Пока не родила, – отозвался продавец, которому заочно присвоили кличку Прапор – установить его личность не удалось, но были основания полагать, что он служит на военных складах в окрестностях Гатчины и что именно оттуда уходит продаваемое им оружие.
– Значит, родит! Да расслабься ты! Яблочко хочешь?
– Предпочитаю «капусту».
– «Капуста» имеется. «Железо» привез?
– Привез.
– Покажи!
– Сначала покажи «капусту».
– Ага, значит, утром деньги, вечером стулья. Так?
– Ты даешь деньги, я позову человека. Он отнесет их в машину и принесет «железо».
– А ты, значит, страховочкой остаешься, так?
– Моя голова не стоит восемь штук? – Прапор нервно усмехнулся.
В зеркало Паша видел, как Лютый, обдумав предложение продавца, кивнул и достал телефон. Спустя несколько секунд зазвонил мобильник Арнаутова-младшего. Примерно такое развитие ситуации они и предполагали, когда планировали операцию, но Паша ощутил столь сильный выброс адреналина, что, отцепив трубку от пояса, уронил ее на пол, а подобрав, чуть не нажал отбой вместо кнопки ответа.
– Да не суетись ты, – прошептал Молчун.
Паша сильнее прижал трубку к уху:
– Алло!
– Тащи бабки. Таможня дает добро.
– Понял.
Паша убрал телефон, потер взмокшие ладони о штаны. Мысленно обругал себя: пока служил в СОБРе, и в Чечне успел побывать, и в Питере не один раз участвовал в задержаниях вооруженных преступников – чего же сейчас так мандражирует?
Молчун слегка толкнул его в плечо:
– Иди, все будет нормально.
Проверив в кармане конверт с долларами, одолженными у того же барыги, который предоставил джип, Паша вылез и, изображая этакого костолома, чьи мозги много лет назад остались на борцовском ковре, подошел к скамейке. Хотел отдать конверт Лютому, но Гриша кивнул на Прапора: