– Когда хотите лететь?
– Хоть сегодня.
– Билет уже есть?
– Сейчас поеду узнавать.
Кожурина кивнула каким-то своим мыслям и сняла телефонную трубку. Сверившись с записью в ежедневнике, набрала номер:
– Алло, Славик? Это опять я. Сделай мне еще один билет на тот же рейс. Скрябин Станислав Александрович… Он подъедет, заберет. Спасибо!
– А кто еще летит? – Спросил Стас, дождавшись, пока Кожурина, обсудив что-то еще с неизвестным ему Славиком, положит трубку.
Кожурина усмехнулась и посмотрела на девушку:
– Привыкай, Александра, наши оперативники смекалкой не блещут.
Александра понимающе кивнула, взглянув на Стаса поверх уголовного дела, которое снова взялась читать, когда Татьяна Николаевна зашла в кабинет.
Кожурина достала из кошелька деньги, отсчитала стоимость одного билета и протянула купюры Стасу:
– Центральная касса, восьмое окно. Скажете, что от меня. Возьмете билеты на себя и на меня.
– Я и один слетаю…
– Скрябин, у меня кроме вашего взрывника в производстве еще шесть дел, и командировки по ним тоже случаются. А если мое присутствие в самолете вам поперек горла, сядем в разные салоны. Отдельное поручение по Петрухе я выпишу. В идею не верю, но если вдруг выгорит, с меня коньяк.
– Взятка должностному лицу при исполнении?..
– Это бартер, Станислав Александрович. Бартер. С вас по прилете гостиница и машина. Мне сегодня этим некогда заниматься. Договорились?
Скрябин убрал купюры в свой бумажник:
– Договорились. Красивая женщина – как водка: может вдохновить, а может опустошить. Ухожу вдохновленным!
Когда за ним закрылась дверь, Александра спросила:
– Татьяна Николаевна, это опер? Симпатичный!
– Романы с оперативником для следователя – дурной тон. Ты мне запрос напечатала?
– Сейчас допечатаю. А говорят, что вы сами…
– Что? Ты хоть раз меня с кем-нибудь за этот месяц видела? Вот и не болтай. Мало ли, кто что говорит.
– Понятно. – Отложив пухлый том дела, Александра придвинула клавиатуру компьютера. – Горы трупов, тонны бумаг и никакой личной жизни.
– В свободное от работы время – пожалуйста.
– Где оно, свободное?
– На пенсии найдется… Кстати, у тебя тушь осыпалась.
По лицу Лютого, явившегося на доклад в кабинет Арнаутова, было понятно, что он работал всю ночь и добился кое-каких результатов.
Арнаутов сидел за столом, Лютый докладывал стоя. Железный Дровосек смотрел в окно и, казалось, совсем не слушал подчиненного. Хотя на самом деле не пропускал ни слова.
Лютый говорил:
– Он на самом деле прапорщиком оказался. Правда, почти бывшим.
– Что значит – «почти»?
– Они его уволят задним числом за нарушение условий контракта. У него уже имелись взыскания… Служил на складе вооружения. Как мы и думали, на том самом, откуда «Мухи» ушли. Дома у него еще одну «Муху» изъяли и пять подствольников.