- Вы, Евгений Павлович, в результате дефолта стали обладателем колоссального состояния, а мы этого даже не заметили. Это большой просчет с нашей стороны, но деньги нас не интересуют, бог с ними, вашими миллионами, тем более, что нажиты они честной игрой на бирже. Хотя ваши швейцарские счета мы знаем и в случае чего можем их заморозить. Знаете, конечно, такой термин? Однако, переменив фамилию и уехав за границу, вы стали проявлять необычайную активность, и нам снова пришлось покопаться в вашем прошлом. Так мы вышли на партию «Русский путь», которую вы купили, что называется «на корню», два года назад. Купили - и партия перестала функционировать, она стала жить своей жизнью, не участвуя в выборах, не выдвигая депутатов, и тем не менее обзавелась недвижимостью, филиалами по всей стране, 27 их насчитывается, или уже больше? Было это странно, а подобную странность можно объяснить только тем, что вы, господин Романов, желаете каким-то образом прийти к власти. И трюк, который вы для этого придумали, будет не вполне конституционным, за гранью, так сказать, легитимности. У нас есть кой-какие идеи на этот счет, но нам хотелось бы услышать все из первых уст. Скажу сразу, если ваш план нам понравится, то мы окажем вам всестороннюю поддержку, а если…
Что будет в противном случае Чистяков не услышал - пленка кончилась и умный аппарат автоматически включился на перемотку…
- Во блин! - сказал я, глядя на то место, где еще утром стоял фрегат «Ксения».
Порфирин повернулся, посмотрел на пустую набережную, потом - на меня.
- Что делать будешь, Кастет? - повторил он свой давешний вопрос.
- Хрен знает! - честно ответил я.
- Это - плохо, это очень плохо, - было видно, что Порфирин сильно нервничает, но сдерживается, - ты командир, ты всегда должен знать, что будешь делать. Знаешь, какая разница между полководцем и великим полководцем? У полководца всегда есть готовое решение, у великого полководца готовое решение оказывается правильным. И все-таки, есть какие-то соображения?
- Пока нет, - честно признался я. - Думать надо.
- Давай думать вместе, - Порфирин покурил, успокоился, лежащие на руле руки уже не дрожали. - Утром фрегат был? Был. Сейчас его нет? Нет. Значит, он или уплыл или утонул. В то, что он утонул, я не верю. Значит, ушел. Куда днем может уйти парусное судно? Под мостами парусник не пройдет, мачты, знаешь ли, помешают. Мосты для твоей «Ксении» разводить никто не будет. Из этого следует, что ее переставили куда-то в этом треугольнике - сзади Дворцовый мост, впереди - Кировский, там - Биржевой. Все, больше ей деваться некуда!