- Я водки не буду, - сказала Маша. - Пойдемте, Совков, у меня шампанское есть!
Я посмотрел на уснувшего Палыча и поднялся.
- А может, пойдем погуляем?..
- А потом погуляем, - Маша подхватила меня под руку и повела в глубь квартиры…
* * *
Ночью снился ужасный, кошмарный сон - огромная каменная глыба рухнула на меня со страшной высоты, придавила грудь, мешая дышать, и время от времени ворочалась, чтобы усугубить мои страдания. Было в этом что-то эпическое, пришедшее из греческой мифологии - Прометей с пожираемой печенью, Сизиф с камнем, Данаиды с бездонной бочкой…
Дышать становилось все тяжелее и тяжелее, и я попробовал пошевелиться. Получалось плохо, и я открыл глаза - в нескольких сантиметрах от меня тлели два злых зеленых огонька.
- Боже! - прошептал я, - Боже ж ты мой!
- Что ты сказал, милый? - донесся до меня женский голос, в комнате вспыхнул свет, и я взглянул правде в глаза - у меня на груди лежал кот Сеня - рыжая мясистая туша с огромными, недовольными жизнью глазами. Он поднялся, выгнул горбом спину и зевнул мне прямо в лицо.
- Кисонька, ты кушать, наверно, хочешь? Пойдем я тебя покормлю.
Кот спрыгнул, позволив мне вздохнуть полной грудью.
- Ты не спишь, милый? Я покормлю Сеню и приду, ладно?..
А утром позвонил Черных, злой, дерганый, говорил почему-то с трудом, через силу, как астматик в разгар приступа.
- Леша, датчик я переправил, подъезжай по адресу, - он продиктовал адрес на Фонтанке. - Получишь датчик и выручай свою девку, а потом - за дело. Время не ждет!
- А что это за адрес? - поинтересовался я.
- Региональный комитет «Русского пути», тебя ждут.
Не прощаясь, Черных отключился.
На пороге возник Палыч, помятый, с отпечатком хлебной буханки на щеке и крошками в волосах.
- Дайте денег, Совков, - сказал Палыч сухими губами, - опохмеляться буду. Обычай такой, русский, национальный…
- Не давайте, - зашептала мне в ухо Машка, - он и так всю ночь пил, лучше мне дайте, так честнее будет!..
Я достал из кармана баксовый стольник, дал Машке.
- Сейчас пойдешь с ним, купишь водки, пива, джин-тоника, сдачу возьмешь себе. Проводишь отца домой, джин-тоник в холодильник поставь! Приду - проверю!
Пришел кот Сеня, с размаху ткнулся мне в ногу, едва не уронив на пол.
- Он вчера у меня огурец сожрал! - пожаловался Палыч.
- И коту еще что-нибудь купи, вискаса какого-нибудь, что он там жрет…
- Он все жрет, - сказала Маша, - что увидит, то и жрет. Хлеб, рыбу, мясо…
При слове «мясо» кот Сеня обхватил мою ногу лапами и начал карабкаться наверх. Я стряхнул кота и стал озираться в поисках рубашки и куртки, которые были сброшены раньше штанов.