Кейн решительно шагнул к ней. Стоявший позади Большой Барт опасливо посматривал на мальчика.
– Я уже сказал, Джемми не настолько болен и нуждается только в отдыхе. Барт, ты больше не нужен. Поставь кого-то другого выполнять работу Джемми. И передай команде, что он скоро поправится.
– Есть, сэр.
Матрос почтительно коснулся вязаного колпака и, со страхом оглядываясь, поспешил вон из каюты.
– Ему почему-то не кажется, что Джемми выздоровеет, – заметила Бренна.
Кейн поколебался, взглянул на несчастного юнгу, трясущегося в ознобе, и обернулся к Бренне.
– Не знаю, – протянул он. – Но мне это не нравится. Совсем не нравится.
– О чем ты? Ты сам сказал, что это всего лишь малярия и через несколько дней он будет здоров.
– Возможно. Возможно, это малярия, простуда или инфлюэнца. Не уверен. – Кейн дотронулся до лба Джемми и нахмурился. – Он горит в жару. Если начнет бредить, придется привязать его к койке. Ты сумеешь?
– Конечно!
Бренна склонилась над мальчиком, расстегнула ворот поношенной полотняной сорочки и уложила ребенка поудобнее.
– Не пошлешь ли на камбуз за водой? Он, конечно, страдает от жажды, и нужно обтирать его, пока температура не спадет. Пожалуйста, поскорее! – Она подтолкнула Кейна к двери.
– У него сильный жар. Мне это не нравится.
– Как бы то ни было, от него нельзя отходить. Мы же не хотим, чтобы он умер!
– Именно этого я и боюсь, – вздохнул Кейн.
Почти всю ночь Бренна просидела у койки Джемми, обтирая мокрой тряпкой исхудавшее тело. Ребра выдавались так, словно мальчик голодал несколько дней. Теперь она была уверена, что это не малярия. Пульс бился медленно и прерывисто. Он попеременно приходил в себя и снова терял сознание, глаза налились кровью, от разгоряченной кожи исходили волны жара, словно от печи.
– Воды, – то и дело просил Джемми. Бренна поднимала его голову и вливала несколько драгоценных капель в рот, смачивая потрескавшиеся губы.
– Мама, – выкрикнул он однажды и стал быстро несвязно бормотать что-то о «папе на большом корабле и игрушечных лошадках». Бренна поняла, что Джемми унесся памятью в детство, и сердце ее захлестнула жалость. Она снова и снова меняла компрессы у него на лбу, убеждая себя и его, что все будет хорошо.
Но время шло, и мальчик метался все сильнее. Когда Бренна подошла к нему, чтобы обтереть лицо, он с пугающей силой оттолкнул ее.
– Джемми, пожалуйста, я только стараюсь помочь тебе! – умоляла она. – Вода такая прохладная!
– Нет, нет, нет, – хрипло шептал он. – Оставь меня, уходи! Не хочу… не хочу. Убирайся!
Он попытался сесть и ударился головой о край верхней койки. На лбу вспухла огромная шишка. Даже при мигающем свете лампы Бренна заметила, что его лицо потемнело. Крохотные багровые капельки сочились из носа и рта.