– Что со мной было? Помню какие-то безумные сны. И ты кричал на меня. А дальше все расплывается.
– Ты заболела.
– Желтая лихорадка, верно?
– Да, – неохотно выдавил Кейн. – Но болезнь отступает. Я уже говорил, не все умирают. Думаю, ты одна из тех, кому повезло.
– Но ты ухаживал за мной и можешь заразиться! – испуганно прошептала она.
– Я уже переболел лихорадкой, не припоминаешь? – улыбнулся Кейн. – Так что не беспокойся.
Последующие два дня она провела в постели и почти все время спала. Изредка просыпаясь, Бренна всегда видела Кейна рядом. Он приносил еду, поил водой или обжигающе-горячим черным чаем, который кок заваривал для нее в огромных количествах. Кейн в выцветших панталонах и фуфайке разительно отличался от модно одетого капитана, поднявшегося на борт в начале путешествия. Он давно не брился; лицо заросло темной щетиной, что придавало ему вид человека сомнительной репутации.
К вечеру второго дня Бренна пришла в себя настолько, что нашла силы поинтересоваться, как идут дела на корабле.
– Бейтс и Картл слегли, но, кажется, больше никто не заболел. Я велел обливать обоих морской водой. Бейтсу легче, но Картл тает на глазах. Он очень худой, ни унции жира на костях. У него просто не хватит сил бороться с болезнью.
– Но разве члены команды не напуганы?
– Конечно. Видишь, я по-прежнему никуда не выхожу без пистолетов. Но поскольку тебе гораздо легче, они воспримут это как добрый знак. Знак, что все беды нас миновали. К счастью, Куба совсем близко. Скоро они окажутся на суше и в полной безопасности. Кроме того, я избавился от Фелана, подстрекавшего людей к мятежу. Посадил его в корабельную шлюпку с запасом пищи и воды. Он, вероятно, сумеет доплыть до берега.
– Кейн, но что, если он погибнет? Даже если и выживет, ему грозит встреча с индейцами, пиратами… Да бедняга попросту умрет от голода в болотах.
– Я имел полное право наказать его. Мятежник на корабле хуже хищного зверя. Фелан мог заразить паникой остальных. Но я ненавижу пороть матросов плетью, поэтому просто избавился от него. К тому же именно этого он и добивался.
– А вдруг… – Бренна, обессилев, заснула на полуслове.
Именно в эти дни, когда Бренна медленно поправлялась, Кейн заговорил об Эдит, своей жене. Он как раз расчесывал волосы Бренны, медленно проводя щеткой по длинным прядям, пока они не стали потрескивать.
– Твои волосы, – тихо произнес он. – Когда они распущены по плечам, я вспоминаю о… – Кейн замялся.
– Надеюсь, не о другой женщине? – пробормотала она, пытаясь свести все к шутке.
– Говоря по правде, да.
– Твоей жене?