– Квентин! – выдохнула Бренна. – По-твоему, этот человек… мистер Лав… способен…
– Не могу сказать. Он лишь спокойно и вежливо просил меня заплатить. И не раз, Бренна, не раз! Я объяснил ему, что через пять месяцев мне исполнится двадцать один год… Рассказал о доверительном фонде… думая, что отец пришлет денег и я сумею выкрутиться…
– Но у нас ничего нет!
– Даже не представляю, как и сказать об этом Билли. Я… я боюсь, сестра.
– Но, Квентин, рано или поздно он все узнает! И как поступит тогда?
– Не знаю, сестра. Не знаю.
Квентин все еще продолжал сидеть за столом, закрыв лицо руками, но Бренна попрощалась и поспешно направилась к карете, пытаясь скрыть тоску и отчаяние. Ей, конечно, было известно, что Квентин иногда играет – такое времяпрепровождение было вполне обычным для молодых людей. Но он никогда не делал столь высоких ставок даже в игорном доме, принадлежащем явному преступнику вроде Билли Лава.
По пути Бренна молчала, не желая обременять Мэри известиями о новом несчастье. Мэри никогда не любила Новый Орлеан, не доверяла темнокожим и ненавидела назойливых насекомых. Правда, она стоически переносила жару и бесконечные претензии тети Ровены, но Бренна понимала, что горничная предпочла бы остаться в Дублине. Кроме того, Мэри была потрясена смертью Брендана Лохлана. Теперь, когда поместье продано, у нее даже не осталось места, куда можно было вернуться.
Дома царили тишина и покой. Только Хетти лениво бродила по гостиной, вытирая тряпкой пыль. Она сказала Бренне, что дядя Эймос в суде, Абьютес и Джессика уехали с визитами, а тетя Ровена заперлась в своей комнате, жалуясь на очередное несварение желудка.
Не зная, чем заняться, Бренна поднялась к себе, решив переодеться и погулять во дворе, хотя полуденное солнце немилосердно палило.
Она как раз успела натянуть старое красно-коричневое ситцевое платье, слишком тесное в груди, когда в дверь постучали. На пороге появилась задыхавшаяся от бега Хетти.
– Мисс Бренна, к вам приехали. По-моему, мистер Тоби Ринн. Домо хлопочет на кухне, поэтому я сама отворила ему.
Бренна раздраженно поморщилась и передернула плечами, но, не желая показывать рабыне, как расстроена, спокойно ответила:
– Очень хорошо. Спасибо, Хетти. Я сейчас спущусь. Она постояла у зеркала, пока девушка не вышла.
Переодеться или не стоит? Хотя платье поношенно, все же красиво облегает фигуру, а его цвет подчеркивает золотистые блики в волосах. Кроме того, почему это она должна надевать новое платье ради Тоби Ринна? Ей все равно, нравится она ему или нет.
Тоби стоял в передней, заложив руки за спину. Потное лицо неприятно раскраснелось.