Поднявшись повыше на подушки, он закинул руки за голову и потянулся. Потом повернулся на бок, чтобы посмотреть на Терри, раскинувшуюся на кровати, подобно гигантской морской звезде. Она лежала на животе, обратив к Стиву лицо. Ее не портили ни смазанная косметика, ни растрепанные волосы. Стив был ослеплен и очарован ею. Такого с ним еще не случалось. Да и себя он ощущал как-то иначе, чем прежде. В искусстве любви Стив не был новичком, но то, что происходило с ним этой ночью, не поддавалось разумному осмыслению. Он весь растворялся в своих чувствах, ни на мгновение не задумываясь о том, правильно ли он действует, не торопится ли, не медлит. Он ничего не делал отдельно для Терри или для себя, но испытал такое наслаждение, о каком и не подозревал прежде.
К тому же они еще находили время посмеяться. Сгорая в пожаре страсти, они тем не менее отыскивали поводы позабавить друг друга, короче говоря, скуке в отношениях Стива с Терри места не было. Хотя Стив проснулся утром в собственной постели, он чувствовал себя первооткрывателем. Его будоражило и немного страшило то, как быстро и сильно он увлекся едва знакомой женщиной. И куда только подевалась холостяцкая философия и профессиональная осторожность? Как теперь быть?
Терри пошевелилась, издала негромкий горловой звук, поморщилась и открыла глаза. Она явно не сразу поняла, где находится, но почти тотчас растянула губы в довольной улыбке.
– Какое счастье, что это не сон, – проговорила она, подтягивая руки и ноги и придвигаясь к Стиву.
Стив обнял ее и прижался колючим подбородком к ее волосам.
– Вы, академики, за словом в карман не лезете.
– Ну, дела обычно говорят лучше слов, а я уж точно предпочитаю действовать, – отозвалась Терри, пробегая пальчиками по выпуклым мускулам на груди Стива и на его животе.
Поняв, что он хочет ее, Терри закинула ногу ему на бедро, и Стив тихонько застонал.
– У тебя проблемы? – игриво спросила она, продолжая искушать его своим телом.
Стив покрепче прижал ее к себе, почувствовав теплое прикосновение ее грудей к своей груди.
– Нет, если не считать того, что через час надо быть на службе.
Сару Дюваль мутило. Она знала, что это результат бессонной ночи и слишком большого количества кофе, а не того, что ей пришлось увидеть на Смитфилдском рынке, впрочем, какая разница… Объясняя Энтони Фицджеральду, что именно ему придется идентифицировать в морге, она почувствовала себя еще хуже, почти жалея, что убийца действовал не совсем точно по тексту. По крайней мере тогда одним кошмаром было бы меньше.
Сидя с мрачным выражением лица на заднем сиденье в автомобиле, Сара Дюваль дала свободу своим мыслям. Расследуемое ею дело представлялось ей теперь очень непростым, зато весьма привлекательным для репортеров. А это означало не только пристальное внимание прессы, но и пристальное внимание начальства, которое будет бояться, как бы она или кто-нибудь из ее команды не сболтнули лишнего.